Пролог
Худощавый молодой человек в модном двубортном пиджаке цвета морской волны и мягкой широкополой шляпе остановился у уличного указателя. Повел из стороны в сторону своим длинным хрящеватым носом и, сверившись с записью в довольно потрепанной записной книжке, молниеносно оказавшейся в его руке, удовлетворенно кивнул. Трехэтажный дом красного кирпича, расположенный на окраине Инсбрука, не производил впечатления подобающего жилья для титулованного и богатого человека, но название улицы и номер дома не оставляли никаких сомнений в том, что это именно то здание, что присмотрел для своего проживания в самом сонном городке Острейха нужный визитеру господин.
Поднявшись по низким вытертым ступеням, молодой человек подошел к тяжелым дверям, сверкающим под осенним солнцем гранеными стеклянными вставками. Замер, вздохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце и, старательно вытерев вспотевшие ладони тонким платком, решительно ухватился за сияющую бронзу массивной дверной ручки.
Жерар Верно вовсе не был человеком нервического склада, но черт возьми! Это его первое интервью, и он имеет право на некоторое… м‑м… беспокойство. Не так ли?
- Добрый день, месье. Чем я могу вам помочь? - Пока Жерар собирался с духом, вторая створка бесшумно открылась, и на пороге возник профессионально невозмутимый дворецкий.
- Кхм. - Удивившись, что с ним заговорили на языке La Belle France, Жерар запнулся, но тут же взял себя в руки и, растянув губы в фирменной улыбке, кивнул дворецкому. - Добрый день, месье. Мое имя Жерар Верно, репортер парижского журнала «Матэн». Могу ли я увидеть его высочество?
- Вам назначено? - Ни один мускул не дрогнул на лице дворецкого, вот только взгляд вдруг стал похож… хм. Примерно так выглядел «зрачок» ствола барабанника, которым Жерару ткнули в лицо прямо перед отъездом в одной из парижских подворотен, отчего его кошелек заметно полегчал. Неуютный взгляд.
- Прошу прощения, я только сегодня прибыл в Острейх и не успел…
- Подождите в холле. Я испрошу его сиятельство. - Не дожидаясь окончания сбивчивого ответа репортера, дворецкий шагнул в сторону, удерживая затянутой в белую перчатку ладонью дверную створку и пропуская Жерара Верно в обширный холл с широкой парадной лестницей и высоким стеклянным куполом вместо потолка. Приняв у репортера шляпу, дворецкий молча указал ему на кресло у консоли под огромным настенным зеркалом и удалился. Да так тихо, словно он не в туфлях шел по каменному полу, а в мягких войлочных тапочках по ковру.
- Его сиятельство согласен вас принять. Но прошу учесть, он не сможет уделить вам более получаса. - Появившийся в холле спустя пять минут дворецкий остановился перед поднявшимся ему навстречу с кресла французом.
- Замечательно. - Жерар белозубо улыбнулся. - Думаю, нам с лихвой достанет этого времени.
- Что ж, тогда следуйте за мной. - Дворецкий развернулся и двинулся к лестнице, кажется, ничуть не сомневаясь, что репортер следует за ним. Впрочем, а с чего бы ему сомневаться? В конце концов, Верно же прибыл в этот забытый богом уголок Европы именно для того, чтобы встретиться с хозяином этого дома.
* * *
После легкого завтрака я вернулся в свой кабинет, где на столе меня уже дожидался серебряный поднос с кофием и корреспонденцией. Правда, на этот раз стопка с утренней прессой была несколько толще обычного. Развернув самую верхнюю из отутюженных Грегуаром газет, я сделал глоток ароматного черного напитка и, ностальгически вздохнув, принялся за чтение. Этот выпуск «Матэн» был доставлен в город дирижаблем в числе прочей иностранной прессы, непосредственно из Иль‑де‑Франс и был мне интересен по одной простой причине…
«Инсбрукский затворник.
Этот старый кирпичный особняк на одной из улиц Инсбрука, небольшого городка в Острейхе, чья слава осталась лишь в его истории, наверное, можно было бы назвать самым непримечательным домом в округе, не отличающимся от своих соседей ни архитектурой, ни цветом, если бы не одно “но”. Именно здесь, в Прадле, в доме на Андэхштрассе живет человек, заставивший говорить о себе половину Европы. Человек, интересный всему Северу. За ним наблюдают клевреты хольмградского правителя и кабинетские короля Вильгельма. За ним пристально следят зеленые мундиры Нордвик Дан и клерикалы Сен‑Клу. Князь Старицкий - изобретатель, о чьих проектах говорит весь свет, человек, сочетающий в себе талант мага и логическую точность прирожденного механика. И мы с гордостью представляем на ваш строгий суд интервью нашего лучшего репортера Жерара Верно, взятое им у князя…