Волшебный Ворон сидел тут же на лотке Ури, привязанный за ногу веревочкой к поясу прорицателя, и был известен Доктору как ворона Хлюстка. Привязывать ее Сладкоречный начал в прошлом году, потому что Хлюстка повадилась подворовывать на других лотках всякие мелочи и уносить неизвестно куда. Прорицателю пообещали, что побьют, если он не вразумит волшебную птицу. Поэтому на Меновой Хлюстка теперь работала только на поводке.
Обычно Ури оказывал три услуги: быстрое прорицание, индивидуальное гадание на листах Тар и — для особо взыскательных — составление звездного годового атласа. Быстрым прорицанием занимался Волшебный Ворон. Перед птицей выкладывалось множество свернутых в трубочки записок, начертанных на шелковых лоскутках. Как только Ури давал ей команду «Предсказывай, о Ворон!», Хлюстка ловко выхватывала из кучи записок одну и подавала хозяину. Если записка в этот момент находилась в тени, которую отбрасывала птица, то считалось, что предсказание сбудется в течение месяца или года. Если записка была не в тени — значит, прорицание относится к ближайшей неделе.
Ури разворачивал записку и показывал ее тому, кто заказал гадание. Поскольку предсказания были написаны не привычными буквицами, а рунами, которые знали в Тёсе от силы человек пять, заказчики понимающе кивали головами и ожидали, что Сладкоречный огласит предсказание сам. Что тот и делал, сообразуясь не столько с текстом, сколько с чаяниями алчущего узнать будущее.
Для гадания на Тар Ури уводил заказчика в видавшую виды палатку, а лоток оставлял под охраной нанятого мальчишки. Составление же годового звездного атласа занимало три-четыре дня, прорицатель занимался этим только в одиночестве и представлял результаты работы на дому у заказчиков.
Отношение к гаданию Ури Сладкоречного в городке было двойственное. С одной стороны он был очень популярен у женщин, поскольку предсказания давал в основном благоприятные и попадал с ними прямо в немудрящие мечты горожанок. Также им нравилась торжественная похоронная манера, в которой Ури излагал результаты своих изысканий. Самый простенький прогноз о том, например, будет у суженого борода или только усы, подавался с такой мудрой и отрешенной скорбью во взгляде и тоне, что звучал значительно и таинственно.
Люди же серьезные относились к прорицаниям Ури скептически, но женам ходить к нему не запрещали. А сами при очень большом затруднении обращались за советом к Доктору Хтонию, которого слегка побаивались.
С другой стороны поклонником Ури был сам городской Голова — уж куда какой серьезный человек. Он заказывал у Сладкоречного звездный атлас ежегодно, обедал с прорицателем каждые две недели, нередко просил того погадать на Тар и даже передавал гостинцы Волшебному Ворону.
Хтоний собрался было поздороваться с Ури, но тот вдруг завел новую песню:
«Вот это новости», — подумал Доктор, — «Что еще за „выгодка“ и „комплимент“?»
В эту секунду Ури заметил нелюбимого конкурента, презрительно скривил длинное лицо, отвернул его в сторону и немузыкально возопил:
— Старье берем!
Кому вещь хренова, а кому — обнова!
Хтоний спокойно подошел к Сладкоречному и приветливо кивнул:
— Здравствуй, Ури. Хорошего дня.
Сладкоречный вынужденно повернул огромный нос обратно к фигуре Доктора, но любезность изображать не стал:
— Вы-то чего тут взыскались, ваше колдовское благородие? В нашей-то грязи и невежестве?
— Да вот интересно стало, что за нововведения у тебя. Гляжу — комплименты собираешь?
— А что вам чужие барыши? Своими занимайтесь! Мы люди маленькие, трудовой комплимент сберегаем, как умеем. На голову не падает, как некоторым тут светочам высоких тайн.
Хтоний успокаивающе поднял руки и открыл было рот, чтобы вежливо попрощаться, как вдруг услышал за спиной захлебывающийся голос:
— А я-то вас ищу, уважаемый Доктор! Уж как я вас ищу-то который день!
Хтоний обернулся и увидел Табачника Жоана — румяного толстяка с большой, украшенной бисером торбой, пристроенной на выдающийся живот.
— Табачку-то как же? Ведь я вам не отдал! Помните, дочку мою вылечили? Мыслимое ли дело для девки — бородавки на моське! Ведь убивалась как, а? Нынче, спасибо вам от всей души, другая жизнь пошла. Ведь кавалеры — один другое краше, и серьезные есть женихи, не какие-то там… Так что позвольте, уж позвольте от души — лучшего табачку примите. Табачок из-за Красных Зубов — урожай позапрошлого года. Это, вам сказать, чудо что такое, уж поверьте! Жоан свое дело знает, и для вас — только самое-самое.