Дюк был красив аристократической, изысканной красотой. Его длинные, черные, как Вороново крыло, волосы остались сегодня небрежно стянутыми в косицу. С утра он накинул на себя белоснежную атласную рубашку с кружевным воротом, который свободно распался на груди. Не вызывая камердинера, нашел на ближайшем стуле первые попавшиеся штаны, облачился в них, лениво посмотрел на свои голые ступни и остался босиком. В зеркало смотреть тоже не стал, потому что знал — вчера цирюльник тщательно поработал с его усами и короткой бородкой, подровнял концы длинных волос и выщипал лишнее из носа.
Мастер Мот был забавен. Цирюльника Дюк заприметил в Порте Нимф — там он обслуживал местное дворянство, был прислан к новому столичному наместнику в услужение и пришелся тому по душе. С тех пор Дюк возил Мота с собой.
Вчера мастер, уже, казалось бы, закончив свой визит, вдруг вернулся от двери и заявил:
— Мой господин! Дозвольте еще буквально три волоска — ваш правый ус меня беспокоит. Природа поистине одарила вас благородной растительностью на лице, но этот мятежный правый ус!
Дюк смиренно согласился потерпеть манипуляция цирюльника еще минуту. Тот подступил к лицу господина с какими-то тонюсенькими щеточками и ножничками и бережно принялся возиться с одному ему понятной проблемой. Молчать во время работы, как и многие свои коллеги, мастер Мот органически не мог и потому почтеннейше болтал:
— Такому высокому лорду, как вы, мой господин, пристала безупречность в облике. Да осенит Ворон ваши дни неувядающей славой! Однако осмелюсь заметить, что слава приходит к мужам не только великим в делах, но и искушенным в изящных мелочах… Опять же дамы… Красавицы Акраима очень чувствительны к благородным тонкостям красоты, как мы ее понимаем… Чувство прекрасного чрезвычайно развито в наших прелестницах, и, как вы, наверное, могли заметить, позволяет им возводить древнее искусство любви в разряд высокой поэзии!
— Дамы Акраима, — вдруг усмехнулся дюк, — за три-четыре дополнительных барыша будут со мной любезны, даже если я явлюсь перед ними вовсе без головы.
— Умоляю, мой господин, не улыбайтесь одну минуточку. Ваш ус убегает от меня!..
Задумавшийся Дюк Морини вспомнил, что Гешу все еще стоит перед ним в скорбном молчании, сделал еще глоток вина и продолжил:
— Как бы я хотел иметь… не скажу — друга, но хотя бы одного верного и понимающего соратника, сознающего все величие нашего замысла! Ведь я рассчитывал на вас в этом смысле! Я следил за вашими успехами долгие годы, постепенно приближал вас к себе, сосредоточил в ваших руках весомую власть и особые полномочия. Но вы меня начинаете разочаровывать. За каким дьяволом ваши бандиты подстрелили мальчишку, вы можете объяснить?
— Виновные больше не представляют собой проблемы, мой господин. К моему глубочайшему сожалению, сопровождение плотов было поручено не тем людям. Осмелюсь заметить, мы столкнулись с классическим эксцессом исполнителя. Группа сопровождения явила преступную самодеятельность, вероятно вообразив себе, что будет вознаграждена за инициативу…
— Из вашего вчерашнего сообщения я понял, что Беглец ранен не слишком серьезно? — глаза Дюка Морини сузились, их взгляд буквально воткнулся в переносицу Гешу. Тот, тщательно подбирая слова, проговорил:
— Из донесения наблюдателя ясно, что стрела прошила левый бок. Однако, он уверяет, что достаточно далеко от сердца и легких. Далее… Как вам известно, в группе Беглеца командует пресловутый Доктор Хтоний, который считается искусным и опытнейшим врачевателем. Два этих факта позволяют нам полагать, что Беглец не пострадал фатально.
— Где они сейчас?
— Исполнители (которые, позволю себе напомнить, уже наказаны) не смогли достаточно быстро переправиться через реку. Интересующая нас группа напротив сумела это сделать очень скоро и скрылась в лесу. Мы примерно представляем по какой местности они продвигаются. И аккуратно стягиваем вокруг них «мешок» с трех сторон, оставляя проход на Акраим.
Как вы и предрекали, мой господин, они направляются в столицу. Думаю, их появление в городе — вопрос одной недели.
Дюк Морини поставил недопитый бокал на пузатый комод, подпиравший софу с одного бока, сцепил руки в замок и с расстановкой произнес:
— Теперь слушайте внимательно Гешу, и не дай вам Ворон или другой местный бог напортачить еще раз!
Группу Беглеца вести тихо — носа не показывать! Изгойскую сволочь из сопровождения убрать, всех до одного. Оставить только отборных стражей — не из местных. В Акраиме — установить наблюдение. Не приближаться. Докладывать мне два раза в день.