Пусть успокоятся и посчитают, что мы их упустили. Пусть Беглец восстановит здоровье — оно, как вы понимаете, скоро понадобится… не столько ему, сколько нам.
Параллельно готовьте лучшие отряды к возможному Переходу. Технарей гоняйте и в хвост, и в гриву! Вся аппаратура должна работать, как часы. Проверьте арсеналы, проведите выборочные стрельбы, но так, чтобы местные не видели, и не приняли вас за богов…
Я всё еще рассчитываю на вас, Гешу. И надеюсь, с этого момента вы перестанете делать глупые ошибки.
Гешу снова поклонился.
— Идите, Страж! Следующий доклад — сегодня вечером…
Глава личной тайной службы благородного Дюка Морини немедленно удалился, не произнеся ни слова. А красивый молодой человек принялся рассеянно прохаживаться по роскошно обставленной комнате, которая располагалась в третьем этаже дома, принадлежавшего одному из вельмож его величества короля Улафа.
Попетляв по помещению, он наткнулся на гигантский письменный стол, стоявший у окна и обнаружил на нем небрежно брошенный отчет Гиша Гешу о последних событиях. Дюк присел и начал лениво перелистывать страницы, исписанные прямым, квадратным почерком. Через минуту его лицо приобрело сосредоточенность и живость — Морини взялся читать подряд и всерьез.
Довольно скоро он пробежал глазами всю рукопись, вернулся к паре-тройке страниц, обратился снова к началу. А затем отложил отчет, решительно встал, подошел к ленте с кистями, свисавшей с потолка у огромной двуспальной кровати, занимавшей треть комнаты, и позвонил.
Дверь приоткрылась и невидимый слуга тихо произнес:
— К вашим услугам, сир?
— Вызовите ко мне еще раз господина Первого Стража.
Дюк уселся на софу и принялся дергать себя за бородку. Но ждать пришлось недолго — видимо, Гешу еще не успел покинуть дом. Он вошел с тем же каменным лицом, что и прежде, коротко поклонился и негромко спросил:
— Мой господин?
— Я прочел ваш письменный отчет. Жаль, что вы не сообщили мне подробности раньше. Исходя из того, что я узнал, считаю нужным предпринять следующее…
О дочери кузнеца горожане в один голос говорят: «колдунья». В каком роде «колдунья»? Как выражается? Проясните это. Далее — история воспитанницы Доктора Хтония меня крайне интересует. Возможно, мы имеем дело с самым натуральным пирокинезом. Найдите и опросите всех, кто знает, откуда в… Тёсе, кажется? …откуда там взялась эта девчонка, при каких обстоятельствах была найдена, как попала к старику?
Далее сам Доктор… Поднимите архивы в столице и во всех крупных городах королевства, где есть ваши специалисты. Ищите все, что связано с этим человеком. Живые свидетели и их показания меня тоже интересуют…
Понимаю, что работа большая, но настаиваю, чтобы вы выполнили ее максимально быстро. Из вашего отчета следует, что Беглец будто притягивает к себе других… другие феномены. Мы должны знать, кто есть кто. Если упустим время, эта странная компания может войти в силу. Как следствие — столкнемся с ненужными нам трудностями. Вы понимаете меня? — Дюк снова уселся на софу и испытующе уставился на Первого Стража.
Гин Гешу наконец подал голос:
— Да, сир, Благородный Дюк. Всё будет исполнено.
— Теперь идите. Сегодня я вас больше не беспокою.
Когда Страж вышел, молодой человек нашарил на комоде бутылку с вином, налил себе половину бокала, откинулся на спинку софы и глубоко задумался. В комнате постепенно темнело — день клонился к вечеру.
21. Счастливчик
Сплавщики, увидев, как подстрелили одного из наемщиков, стали действовать молниеносно. Первым делом они обрубили толстые веревки, связывавшие последний плот с четвертым, и лихо отпихнули его в сторону, толкая баграми. Затем они похватали топоры, простенькие мечи и дубинки и рассыпались по всей веренице сплава, передвигаясь согнувшись, чтобы уберечься от стрел.
Ничего не понимающие и уже веселые от хозяйского эля впередсмотрящие получили по шее от плотового черенком багра, сообразили, что дело худо, и тоже ощетинились мечами в разные стороны.
Когда Доктор и дочь кузнеца подбежали к Полу, тот лежал на боку закатив глаза. Старик рявкнул:
— Викул! К берегу, быстро! — и схватил голову мальчика сухими ладонями. Анит, севшая рядом, положила руку на сердце раненого и начала монотонно повторять:
— Rav’n, oh Ubarmaiti! Noi letan hum sufri, gifan hum forta vitala! Rav’n, oh Ubarmaiti! Noi letan hum sufri, gifan hum forta vitala!..
Шимма первой схватила один из лежавших на плоту шестов, бросилась к воде и стала нашаривать дно. Шест ушел глубоко, но конец его, оставшийся над водой, значительно возвышался над макушкой девочки. Она из со всех сил толкнула, чуть не упав, потом еще раз. Плот еле двинулся. Но тут подоспел кузнец со вторым шестом, воткнул длинную жердь в реку и оттолкнулся так, что явственно послышался хруст его суставов. Противоположный конец плота зарылся в воду, Шимму резко приподняло, но она удержалась на ногах.