Ну, пошли. Дело было на Стрелковых… Конопец там всем уже надоел со своим сомом, ну а я только приехал — с инструментом, с подковами. Вот он меня и схомутал.
Пошли, значит. Утро раннее, прохладно, и спать охота. Повел он меня куда-то к берегу. Высматривал, высматривал какие-то коряги. Вдруг говорит: «Здесь он, зараза! Проснулся уже, наверно». И давай чего-то там мотать, мастерить. «На донку», говорит, будем брать. Ну, я не вникаю особо. В общем, закинул он свою приманку, навесил леску на рогатину с колокольчиком, а мне, значит, конец на руку накрутил и говорит, мол, жди. Как, говорит, крикну — тяни, только не дергай. Ну, жду.
Долго сидели. И тут он такой: «Смотри — водит. Водит, зверь!» Колокольчик тоже так — «звяк», тихонько. Потом еще раз — «звяк». Гляжу и правда — леска в воде ходит туда-сюда. Конопец шипит мне: «Я его сейчас возьму потихоньку и потяну, а ты готовсь». И давай он леску-то на себя тащить и наматывать на что-то. Я сзади стою — готовлюсь.
Ну и засмотрелся. Как эта леска у меня с руки сползла — ума не приложу. Он как заорет «Давай!» Я тащу, а лески-то и нет… И тут его ка-а-к дернет! Гляжу — летит наш Конопец башкой вперед прямо в реку. Я только и успел цапнуть его за ноги, да неудачно. Смотрю — он уже в воде, а у меня в руках одни только штаны.
Думаю, всё — половили. Надо вытаскивать мужика и домой идти… Но плохо я того Конопца знал. Слышу — орет он самые распоследние слова, а сам, видать, вцепился в леску, и его по воде-то и ворочает, и крутит!
Ну, я полез было за ним… Только в воду вошел, стал примериваться, как бы его половчее ухватить — тут сом поднялся… И, скажу вам, видал я раз рыбу — у Головы на дне рождения… аж не поверил. Лежала такая тварь на блюде — с мою ногу. Так вот эта рыба по сравнению с тем сомом — карась.
Вынырнула этакая харя, — Викул показал руками, какая именно была «харя», — а потом опять занырнула, но спину и хвост показала. Сом этот был больше самого Конопца, ей-Ворону! Помню, подумал, что утопит мужика. Кричу ему: «отпусти!» Какое там!
И начали они хороводиться — то сом всплывет, то Конопец. Я его дурака пытаюсь хоть за что, хоть за волосы поймать. Но никак — брызги, ряска, не видно ни демона, кто где. Хватаю, в общем, впустую. Тут слышу — со спины кричат. Обернулся — оказывается охотники набежали. На шум, наверное. «Чего там?» — вопят.
Ну, я Конопца-то ловлю, а сам тоже кричу — сом, мол, зверюга страшная. А вода бурлит, я уж совсем ничего не вижу. Слышу крик: «Отойди!» Плюнул — отошел. Гляжу, один с луком прибежал. Есть там такой — здорово по пушному зверьку промышляет. «Давай», — говорит, — «из лука его!» Я отвечаю в том смысле, что пока он будет целиться, Конопец потонет. А он говорит: «Не боись!» И выцеливает, значит, уже сома.
А там, в воде — демон те что! Конопец хрипит, когда выныривает, но держит. То рыбина мелькнет, то опять он. Тут слышу сбоку «Вот он!» и «дзынь» — тетива…
Тут все и кончилось. Смотрю, выходит из воды Конопец. Само собой — без штанов. Руки в крови, все ладони леской порезал. И костерит нас на чем свет стоит. Мы не поймем, чего он так разоряется. А он как на берег-то вышел, мы глядим — якорный корень! У Конопца из задней части стрела торчит!..
Шимма фыркнула то ли весело, то ли смущенно. А Полу, который под кузнецовы россказни незаметно для себя осушил всю кружку эля целиком, стало до неприличия смешно. От сдерживаемого смеха стало больно, он сдавленно хохотнул и схватился за бок.
— А сом что? — добродушно усмехаясь, спросил Доктор.
— А ушел сом! Конопец от неожиданности леску упустил… Он нам весь оставшийся день житья не давал. Стрела-то неглубоко вошла, вода притормозила. Вытащили легко, обработали. Раненый, значит, того — давай лечиться. И налечился так, что начал уже заявлять, что это мы нарочно ему, Конопцу, такой всесветный позор устроили. К ночи еле угомонился…
Они потом этого сома все-таки взяли — где-то через месяц. Конопец, говорят, ни спать, ни есть не мог — все выслеживал. Ходил злющий, глаза огнем горят! А когда выследил — так целую банду на того сома снарядил.
— Моби Дик! — захихикал Пол, — не могу!
— Так, юноша! — вдруг прервал веселье Доктор, — вот тебе смеяться совсем не надо.
Он пару раз легонько хлопнул в ладоши и заявил:
— Перевязка! А то скоро стемнеет… Девочки, соберите, пожалуйста, что осталось из еды — завтра пригодится.