Покивав и поприветствовав каждого, Улаф тут же запамятовал, кто есть кто, но не забывал галантно улыбаться и делать изящные жесты.
Когда представление гостей закончилось, и надо было уже приступать к делу, возникла заминка. Никто из фоксийцев не решался начать. Король вопросительно поднял брови и посматривал то на гостей, то на Абна с нетерпеливым и тревожным ожиданием.
Наконец глава Королевского Ока решительно кашлянул и начал:
— Ваше величество! Наши благородные гости из Фоксии прибыли с важными сведениями, которые хотели бы сообщить вам с глазу на глаз. Как глава Королевского Ока я считаю, что мы должны выслушать их с особенным вниманием. Дело касается безопасности Равнланда и самой Короны. Я попрошу начать своего коллегу — конта Коммэ. Прошу вас, конт.
Тот попытался встать, но король показал, что можно говорить сидя. Штар Коммэ, стройный мужчина лет пятидесяти с узким лицом, иссеченным вертикальными морщинами и обрамленным черной, с проседью, бородой, заговорил скупо и точно:
— Ваше величество, я уже больше не начальник тайной стражи Фоксии. Это позволяет мне быть с вами откровенным, насколько это возможно. На сегодняшний день я нахожусь в бегах. Причина тому — Дюк Морини, который фактически захватил власть в Швашцуге, подчинил себе волю ее величества Юнны и теперь собирается прибрать к рукам Равланд и вас самого.
Улаф вскинулся в кресле и собрался было что-то сказать, что Абн всем своим видом показал монарху, что выслушать Коммэ необходимо:
— Главное, что мы хотели поведать вам, сир — это то, что Благородный Дюк не является тем, за кого себя выдает. Он самозванец. Настоящий Адвард Морини давно покоится в фамильном склепе в поместье, которое когда-то было пожаловано заклятому другу вашего деда Дюку Драмогару.
Родители покойного Морини ненадолго пережили своего единственного сына. Их нет на свете уже много лет. В поместье проводит свои дни в одиночестве (если не считать слуг), лишь почтенная вдова Драмогара — леди Мэри, она же родная бабушка Адварда Монини. Ей восемьдесят восемь, она давно живет в собственном фантастическом мире. К несчастью, леди немного повредилась в рассудке, потеряв в свое время подряд мужа, внука, а затем сына и сноху.
Тот, кто называет себя Дюком Морини, каким-то образом втерся в доверие к леди Мэри и убедил ее, что он-то и есть ее внук. Что он никогда не умирал, а лишь был болен, уезжал лечиться к алтанским дэрвашам, и вот вернулся домой. Эта неимоверная чушь так пришлась старой леди по душе, что она приблизила самозванца к себе, воспряла духом и даже сумела сделать так, чтобы лже-Морини был принят при дворе королевы Юнны.
Улафу показалось, будто ему с размаху влепили оплеуху. Он ошеломленно смотрел то на Штара Коммэ, то на конта Абна, шевелил губами и наконец пролепетал:
— Но ведь вашим словам должны быть доказательства…
Коммэ ответствовал:
— С нами прибыл благородный Дюк Жэ, который превозмог нездоровье и свои немалые лета, чтобы выступить перед вами свидетелем. Прошу вас, Дюк.
Старый и обрюзгший, но все еще сохраняющий благородный профиль Симон да Жэ, прокашлялся и, немного пришептывая, принялся рассказывать:
— Я знал несчастного Адварда лично. Наши родители дружили, и мы часто гостили в поместье Милые Ивы. Так случилось, что я был свидетелем гибели молодого Морини. Нам с ним было по пятнадцать лет — нас впервые взяли на оленью охоту в качестве полноправных участников. Когда мы после долгих часов скачки загнали великолепный экземпляр, Адварду предоставили почетное право забрать жизнь животного. Конечно, он знал, что и как нужно делать, но это был его первый олень. Он стал и последним…
Старый дюк помолчал, тяжело дыша.
— Это был почти что олений принц — очень мощный, в самом расцвете сил. Оказалось, что загнанный, с клочьями пены на морде, он еще мог сделать последний отчаянный рывок. Когда Адвард обходил оленя, чтобы подобраться к его шее, тот с неимоверной силой неожиданно метнулся вбок и буквально снес молодого человека, оказавшегося на пути. Вероятно, удар одного из копыт пришелся упавшему Адварду в висок. Он умер на месте.
Я лично присутствовал на похоронах. Юноша был упокоен в усыпальнице, построенной для дюка Драмогара — рядом со своим дедом. С тех пор я не посещал Милые Ивы, но в том, что настоящий Адвард Морини давно покинул этот мир, я, как вы понимаете, абсолютно уверен.
В последние годы я жил уединенно и тихо. Слухи о том, что некий Благородный Дюк Морини возвысился при дворе, дошли до меня довольно поздно. Наведя справки, я понял, что действует самозванец.