Достать пояс, застегнуть. Прислушаться. Тишина.
Ну, вот теперь можно слегка расслабиться...Я почти без сил опустился на пол. Ургх! Если бы этот боров был чуть-чуть пошустрее, сейчас на его месте лежал бы я...Однако надо собраться и быстро думать, что же теперь делать. Уходить теперь нельзя. Каэрдан, обнаружив своего любимца мертвым, может выкинуть любую пакость. Может просто убить пленников и смыться,...Похоже, отступать мне некуда, Предводитель никогда не простит мне такой промашки. Да что там Предводитель, я сам себе не прощу! Это же вся репутация в хворую задницу...Значит...
Солнце уже почти скрылось за краем земли, и лишь самые высокие вершины еще ловили последние лучи, ярко выделяясь на быстро темнеющем небе. В противоположной башне с шумом распахнулась дверь. Во двор вывалились четыре мордоворота, волокущие закованную в цепи миледи. Они скрылись в господском доме. Вскоре вслед за ними потянулись остальные. Слуги засновали от кухни, таская горы снеди и посуды. Из распахнутой двери донесся нарастающий гомон и стук сдвигаемых столов, запиликала одинокая скрипка. Веселье началось.
Я тихо отодвинул задвижку на двери и выскользнул на лестницу, распуская сети своих чувств во все стороны. Теперь это можно. Колдун мертв и засечь меня некому. Так, второй этаж башни пуст, на первом этаже четверо, наверху, на смотровой площадке еще один. В соседней башне такая же картина, только на третьем этаже чувствуется чье-то присутствие, детский кинжал утверждает, что это его хозяин. Я спустился на первый этаж, на секунду задержался перед дверью караулки, капнул из склянки маслом на дверные петли, что бы не завизжали и чуть-чуть приоткрыл. Трое у стола режутся в карты, четвертый на кровати. Охраннички, похоже, даже не поняли, что за напасть обрушилась на них. Я вытер кровь с кинжала и пожалел, что оставил свой меч на опушке. Пока я прохлаждался в комнате колдуна, я успел прийти к выводу, что придется убить всех, кто есть в замке. Мне еще тащить женщину с ребенком через всю страну и, если я не хочу слышать топот погони за плечами, то свидетелей оставлять нельзя. Я прошмыгнул, скрываясь в тени стены, в противоположную башню. Солдаты на первом этаже умерли так же быстро и тихо. Люк смотровой площадки не только не заперт, но и откинут в сторону. Аккуратно прислоняю убитого часового к зубцу, что бы продолжал изображать службу. Часовой на соседней башне направляется к зубцам на нашей стороне, может решил перекинуться парой слов с товарищем, а может все-таки заметил подозрительное движение. Приходится пожертвовать дротиком. С соседней площадки доносится неожиданно сильное громыхание, похоже, тело умудрилось свалиться прямо в открытый люк. Хорошо, что уже некому откликнуться на этот набат, но надо всерьез заняться восстановлением навыков. Спускаюсь вниз. Третий этаж разделен на четыре маленьких комнатушки с солидными запорами на дверях. Открываю нужную. Напротив входа сидит, прижавшись спиной к стене Эриан. Мальчик крупноват для своих пяти лет, но это неудивительно, ведь он будущий тан. От его шеи к крюку, вбитому высоко в стену, тянется тяжелая цепь. Бедолага даже лечь не может, потому что цепь не достает до пола. Мальчик вскидывает глаза, в которых легко читается огонь ненависти. Отступаю на шаг назад, позволяя факелу, горящему в коридоре осветить мое лицо. -- Привет Эриан, твой дедушка прислал меня за тобой.
Маска ненависти на лице мальчика дала трещину, сменяясь дикой надеждой. -- Я тебя помню. Тебя и в правду прислал дед?
Я молча достаю и протягиваю ему игрушку. Малыш вцепляется в нее, как утопающий в соломинку. -- Ты нас спасешь? Меня и мою маму? - Голос его звучит на удивление твердо. Малыш начинает мне нравиться. Девять из десяти его сверстников, уже колотились бы на полу захлебываясь в слезах и соплях, а десятый свалился бы в обморок от облегчения. -- Да. Сейчас я освобожу тебя от цепей, а потом ты посидишь и подождешь здесь, пока я схожу за твоей мамой. Хорошо?
Он молча наклонил голову, подставляя мне ошейник. Я присмотрелся. Варвары! Они даже замок не навешивали, просто заклепали звено, и все...Я достал из набора пилку, через две минуты крепежное звено распалось и цепь соскользнула, звякнув о стенку. -- Ну вот. Сейчас мы спустимся вниз, потом ты запрешь за мной дверь в башню и будешь ждать. Возможно, меня не будет очень долго, не бойся и не пытайся никуда бежать. Ты можешь мне помешать. И главное никому, кроме меня не открывай, даже если придет кто то знакомый. Ты обещаешь? -- А если тебя убьют? -- Не убьют. Сегодня убиваю я... -- Это хорошо! - Он серьезно посмотрел на меня. - Обещаю!
Мы спустились вниз, я вышел из башни, подождал пока щелкнет, задвигаясь, засов и спокойно зашагал через двор к кухне. Уже совсем стемнело и яркие отсветы факелов длинной полосой ложились на землю, выбиваясь из распахнутых настежь дверей. Я слегка задержался, вежливо пропуская слугу, спешащего от кухни к господскому дому с тяжеленным разносом в руках. Быстро заглянул на кухню и тут же отпрянул обратно, пропуская очередного слугу с разносом, однако этого короткого взгляда оказалось достаточно, что бы обнаружить интересующую меня вещь.
Повар с помощником трудолюбиво крутятся у большого очага, у длинного стола склонился еще один поваренок, что то нарезая. А направо от входа высятся винные бочки и возле них выстроились в ряд, дожидаясь своей очереди, уже наполненные кувшины. Я достал из сумки нужную склянку и яичко перепелки, наполненное приятным сюрпризом. Короткий мах рукой и пламя в очаге, вдруг вспыхивает высоким языком, застилая кухню клубами удушливого дыма. Повар отпрыгивает в сторону и начинает махать полотенцем, окончательно скрываясь в черных клубах. Помощники кидаются ему на помощь, через минуту пламя опадает и дым рассеивается, словно его и не было. А я уже направляюсь к дому, разматывая на ходу веревку. Этой минуты мне, с лихвой хватило, что бы содержимое склянки перекочевало в кувшины.