– Что нанесло эти раны? – с интересом спросил граф.
Навен задумался. Он на мгновение незаметно взглянул на бледного, как полотно, Леннарта. Знавшего, что во многом его спутник беззастенчиво лжет.
– Монстр, – ответил юноша, вспоминая труп возницы и его коня. – Я бы решил, что это крупный хищник. Медведь или даже който. Но такая жестокость и изощренность зверям несвойственна.
– Вы верите ему? – взвизгнул Готфри. – Да его же просто купили!
– Придержи язык, – скривился де Вельт. – Пред тобой жрец Мадары.
– Мадары? – жабья улыбка заставила топорщиться редкие усики. – Мадаре служили только женщины. У этого умирающего культа не может быть жрецов. Неужели тут поощряют поклонение квазибогам? Мадара? Аданай? Скажите еще, что можно приносить жертвы Балнару! Не еретики ли вы?
Вырезанная на пластинах латной рукавицы Готфри руническая вязь вспыхнула. Смуглый седой мужчина в синей робе сделал шаг вперед. Как и его более молодой собрат слева от графа, старец показал всем присутствующим руку, над которой парил идеально-гладкий самородок нен. Потянуло пронизывающим холодом. От которого не смогли бы спасти ни спиртное, ни тепло очага, ни самые дорогие меха.
– Не нужно. Ватто, Гелар. Это недоразумение, – осадил синих магов де Вельт. – Вы клялись защищать меня, но здесь не тот случай. Думаю, гость с материка не знает, что остров находится под покровительством богини равновесия Аданай. Наш друг невежественен, в силу юности. Если ему так не близка наша вера, сэр рыцарь всегда может отправиться на другой конец острова к своим единоверцам в монастырь Илнара. Хоть жизнь монахов и лишена удовольствий в мирском понимании, братья примут его с радостью.
Маги снова спрятали руки в просторные рукава своих длинных сапфировых мантий. Мертвящий холод отступил.
– До выяснения некоторых обстоятельств, – продолжил граф, – сэр Леннарт из Корлада побудет под стражей в изолированных покоях крепости.
– Но ваша свет… – начал было Навен.
– Ни слова больше, – жестко оборвал тот.
Глаза Готфри торжествующе заблестели.
– Также с этой минуты всем кораблям запрещено покидать гавань, – объявил де Вельт. – Любое судно, предпринявшее попытку сняться с якоря, – будет потоплено. Военный флот начнет патрулирование акватории сегодня же. За голову беглого преступника назначается награда: три тысячи золотых льенов за живого, полторы тысячи за мертвого. Сто льенов получит каждый, чьи сведения окажутся полезны в поисках. Таково мое слово. Верьте ему.
Граф развернулся. Мелькнул ультрамариновый плащ, и мужчина скрылся за тяжелыми дверьми.
Леннарт умоляюще посмотрел на Навена и протянул ему обломки меча. Сейчас рыцарь выглядел одиноким и потерянным. Замызганным тренировочным манекеном, который везут на свалку.
– Прощай, Навен из Хоринга, – хрипло сказал он. – И что бы ни случилось… не отдавай мою лошадку на живодерню.
Буланая кобыла тихонько заржала, словно вторя просьбе хозяина.
– Сам почти в руках палача, а о лошадке печется, – ядовито прошипел Готфри. – Ты ответишь за то, что сделал с моей сестрой.
– Отвечу, – смиренно согласился Леннарт. – Перед Илнаром. Не перед сопливым щенком.
Стража никого не подпустила, пока синие маги помогали раненому рыцарю выбираться из телеги. «Я тебя вытащу», – пообещал Навен. Вся история воняла похлеще мочи който, над которой роятся зеленые мухи. Воздух звенел от расставленной во все стороны липкой паутины интриг.
«Это поправимо», – думал Навен. – «Мне явно не хватает кусочков мозаики, но общая картина не так и сложна. Две части личных счетов на стакан политических игр. Сушеная желчь религиозных дрязг. И конечно, секретный ингредиент. Кровь монстра». Бормоча, он медленно тащился туда, где сможет оставить ненужное барахло и освежить разум. Домой. В свой первый дом на Хоринге. В «Бархотку и подвязку».
Бархотка и подвязка
«Когда сын старший пожрет мать и братьев, явятся из моря двое как один. Кровь грешников дождем оросит землю. Кровь праведников водою заполнит реки. Так наступит конец всему. Так взойдут на небе две звезды».
Тягучая темнота пахла горячим воском и благовониями. Из-под опущенных ресниц Навен внимательно наблюдал за хрупкой фигуркой, шмыгнувшей в комнату из казавшегося пустым будуара.
Босые ножки ступали почти бесшумно. Навен повел плечами и шеей в притворном сне, выбирая лучшую для обзора позицию. У изножья кровати стояла девица. Не островитянка точно. Смуглая кожа, густые кудрявые волосы, собранные в небрежный узел высоко на затылке. Серьезные усталые глаза выглядели припухшими. Незнакомка шарила взглядом по постели, силясь нащупать спящего. Тлеющие в лужицах воска фитили свечей дыма давали гораздо больше, чем света.