И заключительная реплика:
— Если вы — виновник ее смерти, отвечать будете вы, и никто другой.
— Еще раз! — велел генерал-лейтенант.
— Если вы — виновник ее смерти, отвечать будете вы, и никто другой.
— Еще!
— …вы, и никто другой.
Ван Цвольф кивнул:
— Вы, и никто другой. Никто другой, только вы.
Ян Бреслау еле сдержался, чтобы не задушить шефа. Порыв к рукоприкладству был не из тех, которые часто посещали Тирана, но визит Скорпиона ударил по Бреслау больнее, чем хотелось бы. Железная выдержка дала трещину. Распоряжаться судьбами других, пусть даже и расплачиваясь за это угрызениями совести, оказалось проще, чем отдать свою собственную судьбу в чужое распоряжение. Полгода, отпущенные ему палачом сякконского клана телепатов, Тиран воспринял как диагноз смертельной болезни. Известно заболевание, известен срок, назначенный природой. В случае отсутствия лечения — смерть. Нет, не смерть — хуже. Орудиями пытки Скорпионы выбирают родственников приговоренного, его друзей, близких людей. Жестоко? Несправедливо? На Сякко особенные представления о справедливости и милосердии. Когда Скорпионов выпускают из банки, их задача — сделать так, чтобы в итоге людей трясло от одной идеи причинить вред членам клана. Ян Бреслау отметил, что его трясет, значит метод работает. Друзей у меня нет, подумал он. Близкие люди? Тоже, пожалуй, нет. Жена? Дочь? Бывшая жена, с которой они давно развелись? Если уж сякконец возьмется за семью… Тиран поймал себя на мысли, что просит, умоляет Скорпиона выбрать в качестве инструмента бывшую жену, — и содрогнулся от омерзения к самому себе. Я надеялся, подумал он. Надеялся, что смогу переложить ответственность на чужие плечи. Что ван Цвольф примет решение, а мне останется только выслушать его… Как мне поступить? Что предпринять?!
И Ян Бреслау, носящий прозвище Тиран, пошел кратчайшим путем.
— Я подготовил рапорт, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал как обычно: ровно и сухо. — Я прошу вас разрешить мне ознакомить Скорпиона с обстоятельствами исчезновения доктора ван Фрассен.
Кратчайший путь закончился, не начавшись.
— Нет, — отрезал шеф. — Запрещаю.
В беседке, похожей на костер, Тирану стало жарко. Кровь ударила в голову, в ушах поселился комариный писк.
— Причины отказа?
— Эта информация засекречена. Вы давали подписку о неразглашении.
— Не думаю, что мой отчет пойдет дальше сякконского клана. Им неинтересны секреты такого рода. Их интересует другое: виновен я в смерти Регины ван Фрассен или невиновен.
— Эта информация засекречена, — повторил генерал-лейтенант. Пальцы левой руки ван Цвольфа беззвучно барабанили по колену: быстро, быстрее, еще быстрее. — Как высокопоставленный сотрудник Управления научной разведки, вы не имеете права разглашать ее постороннему. Кроме того…
Он помолчал. Лишь пальцы продолжали отбивать дробь.
— Кроме того, вы отлично помните, по какой причине закрылся Саркофаг на Шадруване.
О да, Тиран помнил. Он прекрасно помнил, как во время экстренного сеанса гиперсвязи с экспедицией, высаженной в Скорлупу — еще расколотую, еще не ставшую Саркофагом, — в разговор вклинился адмирал Шармаль, командующий Третьим флотом ВКС Элула. «Десанта не будет, — сообщил гематр, холодный как ледник в горах. — Повторяю: десанта не будет. Наземный цирк, окруженный тем, что вы называете Скорлупой, подвергнется бомбардировке. Все живое в цирке будет уничтожено. Все материальные объекты будут уничтожены. Цирк будет заражен радиацией, исключающей нахождение человека даже в спецсредствах защиты». И добавил с космическим равнодушием: «Мне очень жаль». Вы за это ответите, угрожал Тиран. Вы не имеете права! «Официально планета необитаема. — Гематр пожал плечами. — За что мне отвечать?» Там люди, кричал Тиран. «Там никого нет. — Адмирал был непреклонен. — И вы, Бреслау, понимаете это не хуже меня. Вы так старались, чтобы там никого не было. Ни единого свидетельства, прошедшего регистрацию в канцеляриях Лиги. Ни одного официального документа в вашу пользу…»
Он помнил это так, будто трагедия случилась вчера.
— Бомбардировка Шадрувана гематрами. — Произносить это вслух не было нужды, но генерал-лейтенант ван Цвольф отчеканил три слова так, словно заколотил тремя гвоздями крышку Тиранова гроба. — Вы не сможете озвучить Скорпиону обстоятельства дела, не упомянув гематров и бомбы, упавшие на Шадруван. Полагаю, гематры сильно обидятся, узнав, что мы делимся такими сведениями с Сякко. Даже учитывая форс-мажорные обстоятельства…