— Все! Записал?
Гриша отрицательно покачал головой.
— Издеваешься?
— Аккумулятор сел.
— Почему сразу не сказал?
— Было интересно, что ты скажешь.
— Ну и как?
— Я обычно не слушаю, когда снимаю. А тут пришлось. Тебе правду?
— Естественно.
— Ты завидуешь.
— Завидую? Кому?
— Андрею.
— Интересно. И глупо.
— Не знаю. Мне так показалось. Слышишь?
— Что?
— Ветер…
Туман стремительно расползался, таял, поднимался кверху редеющим маревом, втягивался в распадки. Под солнечными лучами на глазах оживала тайга — наполнялась красками, птичьим щебетом, шорохом опадающей с прибрежных кустов влаги. Все дальше и дальше раздвигалось видимое пространство озера, и скоро стал виден вынырнувший из остатков тумана катер, направляющийся прямо к нам. На носу его была видна одинокая женская фигура.
— Снимать? — спросил Гриша.
— У тебя же аккумулятор сел.
— Запасной еще где-то завалялся.
— Снимай. А насчет творческой дисциплины разговор будет особый. Больше меня на такой монолог не хватит.
— Он тебе нужен? — спросил Гриша и, не дожидаясь ответа, прильнул к камере. В окуляре уже отчетливо была видна Ольга, нетерпеливо вглядывающаяся в наши фигуры.
Она открыла дверь зимовья и, не входя, с порога внимательно оглядела аскетичное содержимое бывшего жилья Андрея.
— Когда он ушел?
— Ночью.
— Почему?
— Пришел человек и сказал, что что-то где-то случилось.
— Он вернется?
— Не думаю.
— Почему не пошли с ним?
— Не хотелось, чтобы наши отношения навсегда прекратились.
— Он не хотел с вами общаться?
— Общался нормально. Потом сказал, что из-за нас где-то случилась беда.
— У него что, есть мобильник? — вмешался стоявший в стороне Дубовой.
— Из современных приборов только керосиновая лампа, — не поворачиваясь к нему, сказал я.
— Как он тогда узнал?
— Про что?
— Что беда.
— Какая беда?
— Я бы не называла это бедой. Случилось то, что должно было случиться.
— А что должно было случиться?
— Если сообщить ему не могли, значит, не в этом дело, — сказал Дубовой.
— Не оправдывайтесь, — зло отрезала Ольга.
— Я с себя вины не снимаю, но, уверяю вас, дело не в этом.
— Какое дело?! — не выдержал я.
— Лично я хотел как лучше, — буркнул Дубовой.
Ольга захлопнула дверь зимовья и пошла по тропе к озеру. По дороге рассказывала:
— Этот высококлассный специалист разыскал Елагину и вместо того, чтобы спокойно наблюдать и дожидаться вашего возвращения, решил проявить инициативу.
— В подобных случаях лучше сразу расставить все точки.
— Ничего не надо было расставлять! Только наблюдать и ждать.
Я остановился:
— О чем вы с ней говорили?
— Её интересовало только одно — зачем нам нужен Андрей Журавлев?
— Я бы не рискнул ответить на этот вопрос.
— Почему? — Ольга тоже остановилась.
— Если я все правильно понимаю, он для неё единственная точка опоры в этой жизни.
— Ерунда, — хмыкнула Ольга.
— Хорошо, тогда я повторю её вопрос — зачем он нам нужен?
— Я объяснил, что мы снимаем передачу…
— Передача имела смысл, когда мы его искали, шли по следу. Нашли. Что дальше?
— Он должен вернуться.
— Куда?
— Вопрос не ко мне.
— Я неясно поставила задачу? — В голосе Ольги зазвенел металл.