— Считаете, что это будет интересно телезрителю, который каждый день такое видит…
— А вот за это я буду платить тебе и съемочной группе очень большие деньги. За то, чтобы было интересно. Ольга уверена — ты справишься.
— Вы же сами сказали — нужен импульс. Зрителя надо взять за горло, заинтересовать, заставить следить. Я пока не вижу…
— Увидишь, — вмешалась наконец Ольга. — Кстати, Леня, Борис приглашает нас завтра в ресторан. Отметим начало воплощения нашего замысла. В кругу близких и верных друзей.
— Зачем в ресторан? — недовольно поморщился Леонид. — Пригласи их к нам. А еще лучше — прямо у меня, в кабинете.
— Так надо, — жестко сказала она и выключила магнитофон.
В кабинет вошла растерянная Аллочка с большой чашкой дымящегося кофе. Леонид взял у неё чашку, поднес ко рту.
— Ты же знаешь, что я не пью горячее! — закричал он на секретаршу. — Сколько можно говорить одно и то же?!
Я вошел в свою комнату с целым пакетом кассет. Раздеваясь, включил телевизор, видеомагнитофон, вывалил кассеты на стол, наугад взял одну, вставил в видик, запустил и бросился ничком на диван, намереваясь весь вечер посвятить изучению врученного мне Ольгой материала. Я ожидал чего угодно, только не кадров, которые появились на экране.
Судя по всему, это были съемки чеченских боевиков. Взрывались машины и бронетранспортеры на дорогах, горели колонны грузовиков, оседали взорванные дома, падали расстреливаемые в упор пленные. Раненых добивали выстрелами в голову. Длинный ряд трупов. Кто-то из боевиков демонстрирует перед камерой отрезанную голову молоденького солдата…
Я выключил видеомагнитофон и нервно набрал номер сотового Ольги. Услышав её «Вас слушают», заорал:
— Ты что мне подсунула? Я не собираюсь снимать очередной боевик о действиях доблестного спецназа в Чечне.
— Начни с седьмой кассеты, — спокойно посоветовала Ольга. — Если будет непонятно, перезвони.
Положила трубку.
Я нервно прошелся по комнате, пнул ни в чем не повинную, валявшуюся на полу диванную подушку, отыскал в ворохе кассет рекомендованную Ольгой и снова включил видеомагнитофон.
Медленная панорама по госпитальной палате. В ней не меньше десятка тесно составленных коек. На койках раненые. Кто-то спит, кто-то мечется в бреду, кто-то неподвижно и отрешенно глядит перед собой. У одного перевязанные культяшки рук лежат поверх одеяла. У другого вместо лица маска из бинтов с узкой прорезью рта. Третий совершенно голый лежит ничком, уткнувшись лицом в подушку. Вместо спины — сплошной вздувшийся ожог…
Наконец, разглядев трудно узнаваемое, но все-таки знакомое лицо, камера медленно двинулась к неподвижно лежащему Андрею. Крупный план его изможденного лица. Кажется, он ничего не видит и не слышит. Зазвучал голос Ольги.
— Когда его освободили из плена, он был без сознания. Потом мы узнали от тех, кто был с ним в плену, что он много дней отказывался от еды, ни с кем не разговаривал, не реагировал на угрозы и побои. Он должен был умереть, но их освободили и привезли в госпиталь. При нем не было документов, он не отвечал на вопросы, поэтому долго не могли узнать, кто он такой.
Все эти месяцы мы разыскивали его. И только по чистой случайности наш оператор снял эти кадры, а я увидела их и узнала Андрея.
В кадре лицо врача.
ВРАЧ. Если говорить о физическом его состоянии, то оно не вызывает у меня ни малейших опасений. Неделя-другая в спокойной обстановке, в кругу родных и друзей, при заботливом уходе и очень несложных процедурах, и он будет у вас, как новенький. При внешней хрупкости у него железное здоровье и феноменальная выносливость. Другой на его месте не выдержал бы и половины. За всю мою многолетнюю практику я всего второй раз встречаю такой удивительный человеческий экземпляр. Меня беспокоит другое. Я могу говорить с вами откровенно?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Конечно.
ВРАЧ. Простите за нескромный вопрос — кто вы ему?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Я буду его женой.
ВРАЧ. Если вы хотите стать его женой, постарайтесь сделать так, чтобы он поверил в жизнь, полюбил её. Вы знаете его родителей?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Только отца. Мать умерла при родах. Отец был хорошим человеком — слабым и добрым. Андрей очень любил его.
ВРАЧ. Был?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Инфаркт. Когда Андрей заканчивал десятый класс.
ВРАЧ. Совсем еще мальчик и такие испытания. Вы его любите?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Да.
ВРАЧ. Простите еще раз… А он вас?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Тоже.
ВРАЧ. Вы в этом уверены?
ГОЛОС ОЛЬГИ. Да.
ВРАЧ. Тогда есть надежда. Судя по всему, вы сильный человек. Но вам придется нелегко.
ГОЛОС ОЛЬГИ. Что я должна сделать?
ВРАЧ. Любить. Просто любить. Что бы ни случилось и что бы он вам ни говорил.
ГОЛОС ОЛЬГИ. Но он до сих пор не сказал ни одного слова.
ВРАЧ. Это тоже зависит от вас. Любите и ждите, ждите и любите.