Датчики биологической и токсической опасности зардели предупреждающими сигналами. В испаряемой лазерами породе содержались опасные примеси и небольшой процент инопланетной органики. Пока не проведены биологические исследования, самое безобидное, что может случиться с человеком, решившим пренебречь метаболическим корректором и дыхательными фильтрами, – это аллергический шок.
Он загерметизировал забрало мягкого шлема и включил рециркуляцию воздуха. Ресурс имплантата, очищающего кровь от вредных веществ и микроскопических жизненных форм надо поберечь. Неизвестно, как будут складываться обстоятельства.
Грузовая платформа остановилась.
Спрыгнув на землю, он вновь осмотрелся. Из-за обилия пыли пространство как будто сузилось. Машины уверенно продвигались вперед, прокладывая дорогу, но их, похоже, никто не контролировал. Иначе в воздухе уже распылили бы специальные абсорбенты, разработанные для борьбы с пылевыми штормами марсианских пустынь.
Он включил канал связи. На общей частоте царила полнейшая неразбериха. Все пытались говорить одновременно, перебивая друг друга, отчего фразы смешивались в неразборчивый гул, и Ральф активировал программу автоматического сканирования диапазонов, пытаясь понять: кто-нибудь вообще управляет ситуацией?!
С треском накатили помехи, затем раздался голос:
– Народ, кто из марсианского проекта, подтягивайтесь! Откройте карту местности, я установил маркер. Надо забирать технику и валить отсюда! Повторяю, говорит Роберт Янг: все, кто из марсианского проекта, собираемся вместе…
Уже легче. Он быстро сориентировался (карты местности автоматически загрузились в кибстек) и зашагал в указанном Янгом направлении. Мужик, похоже, решительный, иллюзий не строит…
Тем временем сканирование добралось до частоты, на которой общались корпы. Она была зашифрована, но Ральф вырос в поясе астероидов, где бесчинствовали рейдеры, а борьба за ресурсы принимала формы ожесточенных схваток между флотами корпораций. Выжить, не владея информацией, там было попросту невозможно, поэтому обитатели «свободных поселений» использовали любые средства, лишь бы оставаться в курсе происходящего. Прослушать переговоры, загодя узнать о готовящемся рейде или вычислить курсы кораблей корпоративных флотов помогали специальные, чаще всего самописные программные модули. Даже вернувшись на Землю, Ральф, невзирая на риск, сохранил их в своем кибстеке, зная: рано или поздно они пригодятся.
Сейчас он задействовал две несертифицированные программы. Одна криптографировала перехваченные данные, вторая маскировала ее работу. Результат не заставил себя ждать: вскоре мигнул индикатор, оповещая о подключении к защищенной сети.
Довольно быстро. «Что-то слабенькая у них защита», – подумал он, прислушиваясь к дешифрованным переговорам:
– Почему до сих пор не распылили абсорбенты?! Технический отдел?
– Да нету никого из них! Идет аварийное пробуждение людей из поврежденных криогенных камер! Приоритетный список игнорируется!
– Фрайг, но сделайте что-нибудь! Пыль ведь повсюду!
– Машины защищены по марсианскому стандарту. Для них пыль – не помеха. Прут в автоматическом режиме, словно нас тут нет! – с досадой доложил кто-то.
– Так измените настройки! – в требовательном голосе прозвучало раздражение.
– Пытаюсь.
Слушая переговоры, Ральф поравнялся с группой колонистов. На опаленной планетарными двигателями поверхности валялось скомканное оранжевое полотнище так и не развернутого индивидуального убежища, горой высились накиданные, как попало контейнеры с оборудованием, люди сидели на них, проявляя странную, ненормальную безучастность к происходящему.
Понятно, что переносимость криогенного сна для каждого индивидуальна, а депрессия и слабый мышечный тонус – обычные явления после пробуждения, но не до такой же степени!
Впрочем, не все проявляли апатичность. Взгляд Ральфа выделил из толпы худосочного парнишку лет десяти, – он каким-то образом «хакнул» колониальный механизм и теперь забавлялся, используя его как сервоигрушку.
– Привет, – Ральф подошел к нему, присел на корточки. – Чем ты тут занят, а? Ну-ка надень защитную маску, и серва оставь в покое, – он должен работать, а не…
– Отвали!.. – огрызнулся пацан.
Тощий, даже можно сказать – истощенный, с диковатым, непонятным блеском в глазах, он был предоставлен сам себе. Девушка, имеющая несомненное сходство черт лица, безучастно сидела неподалеку, не обращая на братишку никакого внимания.