Остановившись, я принялся озираться. Все указывало на то, что в лесу наступил яркий солнечный денек, а гудевшие ноги ясно намекали на необходимость привала. Вняв их настойчивым мольбам, я решил немножко отдохнуть и присесть на что-нибудь. Но перед этим, чтобы не запутаться, носком кроссовка нарисовал на земле жирную стрелку, указывающую направление моего движения. А то еще примусь ходить кругами, вообще весело получится. Удовлетворенно посмотрев на указатель, я присел под ближайшим деревом и вытянул конечности.
Блаженство отдыха прервал желудок, настойчиво требовавший что-то в него опустить. Немного поразмыслив над тем, где бы достать пропитание, я вспомнил, что в кармане рюкзака еще остался хлеб, который был немедленно извлечен на свет. Черствый сухарь был очищен от налипшего на него мусора и с удовольствием съеден. Желудок немного успокоился, но вскоре обнаглел и потребовал добавки. Мысленно велев ему заткнуться, я продолжил наслаждаться отдыхом, мимолетно осматриваясь вокруг.
Хорошо тут! Это даже я со своими минус восемь отметил. Трава под ногами зеленая и густая, деревья, весело шевелящие листвой, на редкость большие. Причем настолько, что один ствол даже троим людям обхватить будет сложно. Я внимательно присмотрелся к дереву, у которого сидел. Это был Великан! Могучий дуб (а может и не дуб, я в деревьях слабо разбираюсь, да и желудей поблизости не валялось) с громадными корнями, местами вылезающими на поверхность земли и раскидистой кроной, дававшей густую тень, возвышался над маленьким мной. Даже стало приятно, что у нас в стране еще сохранились такие вот нетронутые уголки природы, где растут подобные гиганты. С этими мыслями я рассматривал дерево и стоящих радом его собратьев, по своим размерам немногим ему уступающих.
Полюбовавшись еще немного, я вздохнул, посмотрел на солнце и поднялся. Затем сверился со стрелкой, определил направление и пошел дальше. Солнце все также светило мне в макушку, но уже начало потихоньку греть и затылок, видно долгенько я любовался деревьями... Решив наверстать упущенное, я ускорил шаг, стремясь побыстрее выйти к цивилизации, однако та появляться что-то не спешила. Наоборот, местность вокруг все больше дичала, попадались буераки, буреломы, овражки, которые приходилось обходить. Деревья вокруг постепенно мельчали, возвращаясь к своим нормальным размерам, но почему-то стало попадаться все больше кустов. Через некоторые, с большими и длинными колючками, я даже не отважился продираться. Пары их уколов мне было вполне достаточно, чтобы найти обходной путь.
Время летело незаметно. Солнце теперь вовсю грело мой затылок, а потом постепенно начало опускаться все ниже, готовясь спрятаться за кронами деревьев. Начинала чувствоваться жажда. Поначалу я терпел и не обращал на нее внимания, затем стал приглядываться к окружающим кустам, надеясь найти малину или нечто подобное. Затем мучивший меня сушняк стал совсем неумолим, и я больше думать не мог ни о чем другом, кроме как о вожделенной кружечке холодного пива.
Начало вечереть. Солнце все больше спускалось к горизонту, уступая место прохладному ветерку. Я шел, мучимый жаждой, размеренно переставляя налитые свинцом ноги, а признаки цивилизации все не думали появляться. Неожиданно ветерок донес до меня тихое журчание. Сперва я подумал, что на почве жажды у меня развились глюки, но затем, пройдя несколько десятков метров в том направлении, убедился, что это не так. С радостным возгласом я бросился к зовущей меня влаге.
Пробираясь сквозь кусты и огибая деревья я выскочил на небольшую полянку метров пятнадцать в диаметре, поросшую травой высотой по пояс. Посередине я увидел нагромождение камней высотой в человеческий рост. Журчание шло именно оттуда. Подойдя немного поближе, я вскоре с изумлением рассматривал отлично устроенный родник. Это строение было явно искусственного происхождения — все камни скреплены каким-то раствором, а на одной стороне была аккуратно уложена гранитная глыба с выемкой посередине. Вода текла по камням с самой вершины насыпи, журчащей струйкой падая в эту выемку, а затем выливаясь по специальному желобку опять куда-то вглубь каменного основания.
Если бы не рукотворность данного сооружения, я бы задался вопросом — куда же она потом девается. Ведь если бы вода никуда не уходила, здесь бы уже через полгода было знатное болото. А так — ничего, только трава по пояс вымахала. Но я не стал долго размышлять по этому поводу и дал волю своей жажде. Наклонившись над родником, я зачерпнул полные ладони... Еще никогда обычная вода не казалась мне такой вкусной! Нет, воистину, мы не умеем замечать те мелочи, которые в обычной жизни достаются нам без затрат. И только, когда они исчезают, мы понимаем их настоящую ценность.