— Откуда ты?
Все! Я решил, что это переломный момент. Дальше или я буду врать, а затем отправлюсь на корм дереву, или же буду говорить правду, но тогда не исключено, что меня убьют даже раньше. А в том случае, если повезет, и мне поверят настолько, что примут мою историю за истину, то тогда меня ждет долгий допрос, не исключено что с применением пыточных средств. А может просто высосут мою память, как я у эльфа, ведь есть у них такие мастера, судя по его воспоминаниям. Поэтому, немного поколебавшись, я решил выбрать первый вариант, надеясь за оставшееся время что-нибудь придумать.
— Из деревни.
— Конкретнее!
— Из деревни Большие Лопухи, что недалеко от Гномьих гор, расположенной у развилки большой дороги.
Старейшина, покряхтев, понял, что точнее уже некуда и продолжил.
— Зачем ты пошел к нам?
— Хотел мир посмотреть, пошел в лес, надеясь, что он кончится, и я попаду в город, а попал к вам. Я же не знал, что тут живут эльфы!
— А как ты прошел через лес?
— Ногами.
— Но там же хищники?
— Я их не встретил.
— Та не встретил ни одного кэльва? — удивлению главы не было предела.
— Кто такой кэльв? — задал я встречный вопрос.
— Кэльвы — это опасные и безжалостные убийцы, обитающие возле Великих Кедров, а также на севере нашего леса. Они рыжие с большими ушами и хвостом, молниеносно быстрые и ловкие. Их когти унесли жизни многих неосторожных эльфов. Из-за них мы уже давно не посылаем дозоры в ту часть леса, где они обитают.
— Одного кэльва я встретил, — решил рассказать я о своей встрече с пушистиком, может хоть скидку сделают и не отправят на корм.
Старейшины удивленно затаили дыхание, а я молчал, гадая, на сколько их хватит.
— И... — не выдержал глава.
— Мы с ним договорились друг друга не трогать, — сообщил я.
Старейшины с шумом выдохнули и загомонили:
— Договорились...
— ...с кэльвом?!
— Невероятно!
Вердикт подвел все тот же Калиниэль. Он поднял руку вверх теперь уже просто с поднятым вверх пальцем и заявил:
— Кэльв нашел себе родственную душу. Душу Убийцы!
Старейшины замолкли и закивали, а я понял, что совершил ошибку, никакой скидки на необычность мне не светит. Допрос продолжался, и продолжался... Глава задавал множество вопросов, пытаясь завалить на мелких нестыковках, но я всегда отвечал односложно, не вываливая никаких подробностей. Знаем, плавали, у школьников тесты посложнее будут.
Вкратце моя история выглядела так: я родился и вырос в деревне, пас там свиней, но наслушавшись историй дедушки, решил посмотреть мир и пошел не по большой дороге, так как у меня не было лошади, а напрямик — через лес к ближайшему городу. Тут меня спасла только память эльфа, так как я ни одного здешнего города по понятным причинам не знал, а на вопрос главы я постарался вызвать у себя ощущение потери сознания и просмотрел маленький отрывок из жизни Лавиниэля, где тот на уроке изучает окружающую географию, а учитель вдалбливает в головы эльфятам: "Запомните, первый крупный человеческий город рядом с границей — Зингард..." Дальше меня выкинуло прямо перед ясны очи главы, который с нетерпением повторил вопрос, да еще и удивлялся, почему я задумался. Пришлось сочинить сказку, что дедушка умер десять лет назад, а только от него я знал, что находится за лесом. Дальше я, как по писанному оправдал появление хитрого ножика (торговец отцу продал, сказал, что гномья работа) и зажигалки (семейная реликвия, еще прадед в большой битве у мертвого колдуна взял) и причины их нахождения у меня (денег нет, везу в город продавать). Это вкратце. А так допрос продолжался больше трех часов, ошибок я почти не делал, а если глава зацикливался на некоторых словах или понятиях, на это я давал лаконичный ответ — так все в нашей деревне говорят.
Выдохшись, старейшины отстали от меня и стали общаться между собой. Причем, судя по вопросам, которые они задавали, учитель Лавиниэля точно ничего им не рассказал о своем эксперименте, так как о причинах смерти эльфа в моей камере они не заикались. Я смотрел на них и чувствовал, что еще десяток минут, и я обмочу им здание совета снизу доверху, если они сейчас же не отпустят меня облегчиться. Но, так как речь шла все-таки о моем будущем, я не встревал в беседу со своей несвоевременной просьбой. Наконец, наобщавшись, старейшины выжидательно посмотрели на главу. Вот это да! Только видимость демократии — совещание, обсуждение, а в итоге — как глава решит, так и будет!
Последний, прокашлявшись, поднялся со стула в несколько приемов, (видимо, совсем радикулит замучил) и торжественно произнес: