Виктор Петрович стоял с кофеваркой в руках, не решаясь подойти к палатке. Его не покидало ощущение, что за ним наблюдали все время, пока он стоял и пока возвращал кофеварку на место. Разглядывая лужайку, он не сразу заметил спускавшийся в палатку с ближайшей сосны проводок и, считая себя бывалым технарем, а не каким- то там гуманитарием, принял этот проводок за обычную антенну для приемника. Не успел он во всех подробностях разглядеть лужайку, как от этого занятия его отвлек голос за спиной. Он услышал дружелюбное:
- Я вижу, что у меня гости. Добро пожаловать, хотя не ждал, но Вы на татарина, вроде, не похожи.
Виктор Петрович обернулся на голос. К нему приближался мужчина среднего роста, сухощавый, но не тощий, с кружкой в руке. Короткая стрижка и спортивный костюм молодили его, хотя возрастом своим он был близок к Виктору Петровичу, никогда не умевшему правильно определить возраст по внешнему виду ни мужчин, ни женщин. Из большого нагрудного кармана куртки у незнакомца торчал то ли смартфон, то ли большой плоский мобильный телефон.
- Я, знаете ли - продолжал незнакомец, весь вид и поведение которого говорили о том, что он является хозяином этого островка цивилизации:
- Никак не ожидал к себе гостей. Как Вам мой кофе? - спросил он, хотя Виктор Петрович точно помнил, что кофеварку вернул на место до появления ее хозяина.
- Он черный, - машинально ответил Виктор Петрович:
- Я такой не люблю.
Спохватившись, он добавил:
- А как Вы узнали? Вы следили за мной из кустов? Я это чувствовал.
- Нет, что Вы - возразил хозяин лужайки, подходя к столику:
- Все элементарно, не удивляйтесь. Я ходил на вечернюю прогулку - он поставил свою кружку на стол:
- А Вас я увидел здесь, - он постучал пальцем по нагрудному карману с телефоном:
- У меня тут вокруг - рука его описала дугу в сторону стоявших вокруг сосен:
- Висят камеры. Они срабатывают от датчиков движения, и мне на телефон идет сообщение о сигнале и изображение с камер. Все элементарно - снова повторил он:
- Так что я Вас давно увидел, хотя и находился вдалеке.
- Все так серьезно? - вопросом ответил Виктор Петрович, которому совсем не понравились все эти шпионские штучки.
- Не пугайтесь - словно угадал его мысли незнакомец:
- Никакой я не шпион. Это у меня привычка уже, как у жертвы цивилизации - окружать себя всем тем, с чем имеешь дело в повседневной жизни. Я ведь инженер, специалист по новым технологиям. Наверное, будь я музыкантом, то все бы у меня тут было увешано нотами, и я бы тогда не походил на шпиона. Вот так все элементарно. Кстати, - добавил он:
- Меня Павел зовут, - произнес он это просто, не упоминая отчества, что было бы уместно для его возраста.
- Вы знаете, - продолжил он: Природа как-то не располагает ни к галстукам в одежде, ни к отчествам в общении, раскрепощает она от всего этого, природа, - посмотрел он на Виктора Петровича, словно ожидая в ответ подтверждения своих слов.
- Ах, да - спохватился Виктор Петрович:
- Виктор, можно еще проще - Виктор, с ударением на второй слог - протянул он руку в ответном жесте:
- Я понимаю, что Вы не ждали меня тут увидеть, но я еще больше Вас не ожидал этой встречи, хотя полдня искал людей. Заблудился я - признался он наконец
- Как сопливый пацан, стыдно сказать. Всю жизнь грибы собираю, а нынче крутнулся где-то, да еще солнце скрылось в облаках, а без него я в лесу, как древние моряки - без звезд. Плутаю я без него.
- Знаешь - ответил Павел:
- Выкать среди естества природы - это лишнее, как и отчество. Давай перейдем на"ты" для полного знакомства, Виктор. Надо сказать, что ты зашел очень далеко в лес, скоро ночь и тебе не успеть выбраться обратно - то ли успокоил, то ли расстроил Павел Виктора Петровича своей правдой.
- Да я вообще понятия не имею, куда идти, просто шел прямо, куда ноги ведут, - оправдывался Виктор Петрович.
Тем временем небо, закутанное облаками, темнело быстрей, чем наступала ночь, поджидавшая своего темного часа.
- Коль скоро ты нарушил мое одиночество нечаянно, то я не дам умереть тебе с голоду - Павел нырнул в палатку и появился обратно с кастрюлькой, накрытой крышкой:
- Я поужинал, но тут еще на двоих хватит - он поставил кастрюльку на плитку и зажег газ. Это было как раз то, нехватку чего Виктор Петрович остро ощущал. Он хотел есть. Вместо хлеба у Павла были сухарики, но Виктор Петрович прекрасно приговорил их в компании с лапшевным супом. Жизнь налаживалась, что окончательно подтвердила кружка горячего сладкого чая. Виктору Петровичу уже нравилось на лужайке, только он испытывал неудобство от своего незваного присутствия на ней. Но новые мысли нахлынули на него вместе с тревогой и волнениями.