— Эй! Какого хрена! — ору, прислоняясь к стойке.
— Вы двое совсем сдурели? — интересуется он так, что у меня закладывает уши. Стейси навалилась на стойку, её потряхивает… она смеется… она… рыдает?!
Я протягиваю руку и убираю волосы с её лица. По щекам текут слезы.
Это отрезвляет.
Бармен смотрит ошарашенно. Действительно есть, чего испугаться.
— Стейси, — толкает Джеймс, — давай, приходи в себя. Она что-то мычит; проходит еще несколько минут, прежде чем она поднимает голову и пришибленно озирается по сторонам. Пока я «отсутствую», Джейми пытается перекричать музыку и вернуть здравый смысл в мою пьяную голову. Да уж, за время нашего трипа мыслей в ней заметно поубавилось.
Неожиданно тошнота становится совсем невыносимой. Прикрываю веки; на несколько минут всё, что я слышу, — шум в ушах, звон, переходящий в писк; перед глазами чернота, идущая цветной неоновой рябью. Кажется, я смотрю внутрь собственной головы, но вижу лишь темноту и расползающиеся нефтяные пятна.
Меня прошибает холодный пот, я едва стою, обхватив себя руками. Не знаю, сколько времени прошло. Я не слышу музыки, но слышу голоса. Кто-то незнакомый спрашивает, что со мной, и я отвечаю, что сверну ему башку, если он не свалит. Сознание становится четким и ясным, если б не тошнота. Пытаюсь решить вопрос: одно лишнее движение, и меня вырвет прямо здесь, или же я продолжу стоять и пережду приступ… Внезапно меня подхватывают сильные руки, я плетусь, ведомый, неизвестно куда — открывать глаза просто опасно. Слышу, как скрипит дверь, затем еще одна; мой затылок обхватывает ладонь — кто-то бесцеремонно наклоняет меня вниз. Разлепляю веки и вижу грязный фарфор раковины… Меня выворачивает прямо в неё.
Вот теперь мне действительно легче, совсем легко. Я расправляю плечи, открываю кран и бросаю взгляд в зеркало, желая разглядеть спасителя. К моему удивлению, заложив руки в карманы, рядом стоит парень, месяц назад угнавший мою машину. Мои брови ползут вверх, я скорее делаю вид, что удивлен — честно говоря, моя способность удивляться на сегодня исчерпала себя, — и пожимаю плечами. Смутные чувства благодарности и стыда тонут в желании врезать по насмешливой физиономии. Он ухмыляется и чешет в затылке, явно не зная, что сказать. Темные волосы растрепаны и лоснятся влагой; он подходит к другой раковине, поворачивает кран и подставляет голову под струю воды. Затем по-собачьи стряхивает капли, выпрямляется и пялится на наши отражения в зеркальном кафеле, поправляя влажную челку.
Я не знаю, о чем я думаю. Кажется, впервые в жизни мной овладевает какое-то тупое спокойствие.
— Это было неумно, — говорит он, — слишком просто. Просто, — делает паузу, — и глупо.
Один-один.
Мне хочется стереть его ухмылку. Желательно кулаком.
Ситуация действительно глупа. Месяц назад именно я читал ему нотации. А сейчас он, а не я, смотрит темными глазами, не скрывая затаившегося в них торжества.
— Мне не нужны советы сопляков, — выкручиваюсь я. Действительно, что еще я могу сказать. Да я и не должен. Мне вдруг становится до нелепого весело.
Хорошая шутка судьбы.
Я не позволяю стыду взять верх, разворачиваюсь на каблуках и, толкнув дверь, выхожу в зал.
========== You’ll Never Get Over Me ==========
Улица встречает приятной свежестью. Делаю несколько глубоких вдохов — теперь я действительно в порядке. Стейси одна, стоит, облокотившись о стену. Мне приходится подойти и несколько раз щелкнуть пальцами перед ее лицом. Кажется, она уже пришла в себя. Ну же, милая, прекрати хлопать глазами и скажи что-нибудь.
— Тебя искали… — Стейс неожиданно смеется. — Угадай кто, — говорит она заплетающимся языком.
— Кто? — Мало ли, может, удача не окончательно повернулась ко мне задницей.
— Угадааай…
— Эмм… Джим? — выпаливаю я. Моя вялая попытка отсрочить неизбежное похожа на последний вздох утопающего.
— Майкрофт, ну ты… — Она стучит кулаком по голове и смешливо округляет глаза. — Я тебе подскажу… Начинается на «эф»…
Мне нужно бежать, бежать, бежать… Возможно, сгинуть с лица Земли.
Один билет до Рио, пожалуйста.
Я пошел…
— Помнишь ту рыжую сучку, что тёрлась возле Кэнди? Держу пари, она и передала Фрэнку, что Клэнси уехал.
Я и сам понимаю, что будь здесь Олли, у моей выдержки было бы куда больше шансов.
Не знаю, почему я всё ещё здесь. Я должен бежать, сверкая пятками. Мне требуется мой адекватный взгляд на вещи, как вернуть его обратно?
— Стейси, ты должна меня спрятать, — говорю я, после чего мы заливается безумным смехом. Мы смеемся, а я так и остаюсь стоять. В ушах звенит, ноги похожи на две колоны.
— У моей матери вилла во Франции, — прыскает она. — Давай, Майк, вперед.
«Вперед», — думаю я. И все равно продолжаю стоять. Почему я не двигаюсь с места? Наверное, моя разумная часть всё ещё ослаблена, а подсознание хочет этой встречи?
О, а вот и ответ на все мои тревоги. Браво, Майкрофт, твоя тупость станет эталоном в Палате мер.
Стейси пихает меня, говорит, чтобы я уходил.
Поздно — спиной ощущаю, что поздно.
— Майк, — этот голос я узнаю из миллионов. Оборачиваюсь.
Долговязая фигура, светлые волосы, высокие скулы, маленькие глаза цвета «Бомбей Сапфир»…
На арене лучший клоун всех времен — Фрэнсис Мерсер собственной персоной, встречайте! Если б я мог объявить сам себя, я бы объявил…
Я смеюсь вслух и отчего-то собираюсь пожать ему руку. Наши ладони встречаются, и я слышу щелчок в собственной голове. Похоже, один из переключателей не выдержал и опция «гордость» больше не действует по умолчанию.
Я притягиваю его к себе и впиваюсь в губы. Мои пальцы прочно сомкнулись на его плечах, не давая отстраниться. Язык скользит по зубам и толкается внутрь, наконец добиваясь горячего прикосновения. Поцелуй выходит влажным, глубоким, развратным. На вкус — имбирный эль, что-то такое. Пальцы сжимают еще крепче, я хочу сломать его кости, уничтожить то, что от него вообще осталось. Он протестующе дергается, но мне плевать. Я так хотел, а я всегда получаю что хочу. Прекрати брыкаться. Кусаю нижнюю губу, зная, что он это ненавидит. Раздается хруст ломаемых ключиц. На моей щеке влажный след. Под подушечками больших пальцев что-то острое и теплое. Капля сбегает по фаланге и медленно тянется вниз, по предплечью…
Ну конечно. Конечно я его не целую. Мои мозги всё ещё функционируют.
Фрэнсис ощутимо сжимает мою руку и улыбается.
— Стейси, — говорит он. — Извини нас, мы пойдем.
Стейс отвечает кислым взглядом. Уголок её рта дергается, ноздри раздуваются. Кажется, ей есть, что ответить, но Фрэнсис уже тянет меня за собой.
А я такой податливый. Ну, а что я могу. Я вообще слаб, выпил и еле стою на ногах. А у Фрэнсиса — ирландские корни. И кто я против него?
***
Идти совсем недолго. Я уже знаю, куда меня ведут. Доки. Здесь прохладнее и воздух как будто чище. Темнота отступает при свете мощных прожекторов. Садимся на бетонный парапет; за нашими спинами — Темза, впереди — пустое пространство: рабочий мусор, какие-то балки, пыльные, свернутые кольцами цепи, перевернутая лодчужка. Отличный пейзаж, для будущего разговора — самое то. Но я предпочел бы стоять.