К сожалению, для точного ответа имеющихся в повествовании сведений недостаточно. Вообще автор, вероятно, в целях безопасности людей, с коими имел дело, избегает точного обозначения мест своих временных убежищ. Есть, однако, в данном случае указания на относительную близость каких-то населённых пунктов, где-то на дистанции порядка одного дневного перехода, а это порядка 10 км по дорогам и тропам предгорий. Действительно, Назарова не раз посещают его друзья и ташкентские соратники, а также жители местных кишлаков – последние обращаются к нему в основном за «медицинской помощью». Кое-какой свет проливает повествование о дальнейшем пути следования Назарова, когда 19 августа (1919 г.) он покидает полюбившееся ему убежище и, заручившись полученными через друзей ложным удостоверением личности и «мандатами», вместе с сартом и осликом направляется в Семиречье. Следует описание пути по едва заметной тропе, которая извивалась «то спускаясь к самым берегам горных рек, то круто взбираясь по откосам», по которой путники «спустились в главную долину, пересекая боковые ущелья». Судя по данному описанию и исходя из указанного выше Назаровым места, следует предположить, что главной долиной является не что иное, как ущелье р. Чаткал до её слияния с р. Угам к северу от массива Б. Чимгана. Настораживает лишь то обстоятельство, что река здесь протекает в довольно глубоком каньоне и является многоводной, автор же говорит о переходе её вброд, причём не верхом на лошади, а в компании с осликом и проводником. Вероятно, в период летней межени таковой брод был возможен.
Далее следует описание пути вверх по ущелью р. Угам, по высокой террасе в обход глубокого каньона (Темирши) в плодородную долину Кызыл-Тал, расположенную в среднем течении Угама. Назаров, неоднократно меняя проводников и верховых лошадей, следует через перевал в опасную для него местность «где русские переселенцы обосновались у дороги, ведущей в Семиречье». Внизу остаётся лента реки Угам, на запад простирается пустынная долина Сырдарьи. Очевидно, что перевал находится в хр. Каржантау, однако какой именно (их имеется несколько), судить трудно. Первое селение, упоминающееся Назаровым – Дорофеевка или Джангали – определяется только на старых картах, а вот следующее, Трёхсвятское, обозначено на более поздних. Т. о. путь движения в обход опасных густонаселённых мест в окрестностях к востоку от Чимкента более-менее ясен. Затем Назаров спускается в долину р. Аксу и пересекает её глубокий каньон по шаткому мосту. После преодоления очередного перевала, откуда открывается вид слева на горы Каратау и на востоке – на горные хребты Тянь-Шаня, следует спуск к пос. Высокое. Это уже на почтовом тракте Чимкент-Бишкек, где дальнейший путь нашего беглеца определяется более-менее четко: он проезжает пос. Бурное, Аулие-Ата (позже – г. Джамбул, ныне – Тараз), Луговое, Мерке, Кара-Балта и др., и в экипаже с парой неких попутчиков-комиссаров, прибывает в Пишпек.
На приводимой ниже схеме (фрагмент карты 001-К-42) синим пунктиром отмечено место, где (предположительно) укрывался Назаров в летнее время 2019 г., а также его путь в Семиречье до пос. Высокое.
Начинается как бы второй этап скитаний автора по Семиречью, который дотошному читателю может показаться даже не совсем понятным. Действительно, как следует из повествования, Назаров покидает Бишкек и (очевидно, вместе с попутчиками-комиссарами) прибывает в г. Верный (Алматы), где устраивается на службу в одном учреждении, и которым направляется для осуществления «гидрологических изысканий» в долине р. Чу; ему предоставляют лёгкий экипаж с парой лошадей и возничим.
Вплоть до весны 1920 г. беглец как бы «петляет» по окрестным долинам и ущельям Александровского хр. (ныне – Киргизского, Кыргыз-Алатоо), временами вновь возвращаясь в Бишкек.
Вначале Назаров направляется в горные леса верховий р. Чу; проезжает селения Баласагун, Ивановка, Токмак и Самсоновка; посещает долину р. Кебин; поднимается на горный кряж; возвращается в Самсоновку. Вслед за этим он предпринимает поездку в долины Шамей и Кегеты, откуда возвращается в Ивановку; далее отправляется в ущелье Иссыгаты. Наконец возвращается в долину р. Чу и снова в Пишпек. До наступления зимы (октябрь-ноябрь 1919 г.) успевает ещё посетить некоторые долины и ущелья вост. части Александровского хр., как-то: Сукулук, Аксу, Кара-Балта и др. В своей книги автор подробно останавливается на географических и геологических особенностях местностей, истории, растительного и животного мира. С какой целью предпринимались данные поездки, действительно ли Назаров состоял на службе некоего ведомства г. Верный в качестве «гидрографа»? Или «заметал следы» своего пребывания в Семиречье, о котором, по тревожным сведениям своих ташкентских друзей, уже начинало догадываться ЧК? Выжидал ли он время, когда большевистская власть в Туркестане рухнет и можно будет вернуться домой? А может быть, автор просто руководствовался желанием поведать о местах, где ранее бывал, занимаясь своими излюбленными изысканиями и спортивной охотой? Представляем читателю сделать на этот счёт свои умозаключения.