— А где Серьёжа?
Она произносит его имя с лёгким акцентом, но получается у неё это так мило, что невольно улыбаюсь в ответ.
— Работает.
— А ты?!
Она удивлена, и Аора смотрит на меня с подозрением. Отвечаю:
— Я — в отпуске.
— Это почему?!
Вот же любопытная!
— По многим причинам. Первое — я уже полтора года без отпуска и выходных. Два — я молодожён. Три — пока могут обойтись без меня.
Императрица мгновенно настораживается, делая стойку, словно охотничья собака на моё 'пока'. Упирает руки в бока, подаваясь вперёд, как тогда, в нашем путешествии:
— Вы что‑то решили? Это очень важно?
— Решили. Но скажет ли об этом вам муж, ваше величество, решать только ему. Я на это не имею права.
— Фу, какой ты!
Аллия смеётся.
— Совсем, как там…
— Что поделать, ваше величество — я ничуть не изменился…
Женщина подхватывает Аору под руку:
— Пойдём, милая. Твой муж вернулся, надо бы его накормить…
Спохватываюсь:
— Сергей просил отвезти вас потом домой.
Аллия тут же разворачивается ко мне:
— Он опять до ночи?! Ну, я ему устрою… Тогда — поехали. Девочки — прощайтесь, и домой.
— Чего так сразу то?!
Смутившись, бормочу я, на что Аллия отвечает:
— Отпуск — дело святое. Да и тебе ещё надо о многом тут поговорить…
Заговорщически улыбается, потом подходит в упор и шепчет на ухо:
— Может, мы Юницу домой к себе на сегодня возьмём?
— Э — нет!
Восклицаю громко, потом так же, как женщина, шепчу в ответ:
— У неё комната внизу. Не услышит.
И мы дружно смеёмся под ревнивым взглядом Аоры. Ничего. Как стемнеет — расскажу…
…Высаживаю семейство Сергея у его дома. Отдаю ключи. Назад — пешком. Ничего страшного. Пройдусь перед ужином, благо недалеко, а вечер удивительно приятен… Аора встречает меня в калитке, преградив путь:
— Почему так долго?
Улыбаюсь в ответ, целую в щёчку. Она пытается оттолкнуть меня, потому что зла.
— Пешком шёл. Наша машина ещё не вернулась.
Молчит, но теперь делает шаг в сторону. Молча идёт к дому. Догоняю, обнимаю сзади, привлекая к себе, осторожно смыкая ладони на плоском ещё животике, в котором разгорается новая жизнь, шепчу ей в аккуратное ушко:
— Аллия предлагала забрать на ночь Юницу.
Даже на расстоянии меня обдаёт жаром вспыхнувших щёк. Спешу успокоить:
— Разумеется, что я отказался.
— Правильно.
Легонько бьёт меня по рукам:
— А вдруг дочка испугается? Нет уж. Ладно, идём ужинать. Всё, наверное, уже застыло…
— А где Юница?
— Я не стала дожидаться тебя. И отправила её кушать.
Резко оборачивается ко мне, испуганно всматриваясь в моё освещённое уличными фонарями лицо — не сержусь ли я? Улыбаюсь в ответ, её личико чуть разглаживается.
— Правильно сделала. Нечего заставлять ребёнка ждать. Это я сейчас на отдыхе, а потом…
Вздыхаю. Потому что чует моё сердце — скоро будет не до режима. Труд нам предстоит ещё тот, Сизиф отдыхает… Входим на кухню, и замираем — похоже, что наша дочь сегодня умаялась. Юница мирно посапывает, сидя на стуле, рядом с недоеденным блюдом. Аора подносит руку к щеке, умилённо улыбаясь, меня тоже заражает эта картинка. Женщина делает шаг к дочери, но я останавливаю её:
— Погоди. Давай я.
Подхватываю тоненькое тельце на руки. Дочка что‑то сонно бормочет, но тут еж успокаивается. Идём в её комнату. Мда… Куча кукол, какие‑то альбомы, книги, тетради… Ну, кто‑то у меня завтра будет убираться. Долго и упорно. Укладываю девочку в кровать, оставляя её с мамой. Сейчас дочку будут переодевать. Так что нечего… Кивнув жене. Отправляюсь на кухню. Пусть всё действительно остыло, но всё — равно, выглядит вкусно. Две минуты в микроволновке, и можно есть. Чем я и занимаюсь. Всё‑таки мне повезло. И красавица. И умница. И готовит вкусно! А дочка — вообще чудо…
Глава 3
… — Извини, но я не так могу.
Хьяма круто развернулась и оставила молодого человека одного. Владимир хмуро посмотрел вслед удаляющейся девушке, затем, в свою очередь развернулся и зашагал прочь от берега океана. Нет — значит нет. Унижаться и упрашивать её он не станет. Не захотела, значит, так тому и быть. Он молод, силён, впереди вся жизнь. Так что всё ещё переменится…