– Марта? – позвал он. Пока Джейк смотрел, бежит ли за ним продавец, девушка исчезла.
Он промчался мимо магазинов и свернул за угол. Невысокие, неотличимые друг от друга дома с огороженными забором лужайками стояли рядами с обеих сторон.
– Марта! – звал он, проходя дом за домом, но ответа не было. Его стала охватывать паника: он внимательно изучал карту прошлой ночью, заучивая их маршрут и названия улиц, но сейчас понятия не имел, где находится.
Пробежав несколько кварталов, он увидел церковь: величественное здание возвышалось над улицей, как скала. «Семейный центр Коалиции, – гласила вывеска. – Добро пожаловать». Но ворота оказались закрыты, а через высокий забор было невозможно перелезть.
Джейк застыл в ужасе. Он должен где-то укрыться и найти Марту. Где она может быть? Сзади послышались быстрые шаги. К нему приближался продавец из хозтоваров.
– Марта? – позвал он дрожащим голосом.
– Джейк! Сюда! – прошипела Марта из-за забора. Она притаилась там, за зеленой изгородью. Девушка кивнула в сторону: в заборе не хватало пары прутьев. Держа сумку перед собой, Джейк нырнул в проход и бросился ничком на землю, прижавшись лицом к сухой земле.
Через мгновение мимо церкви, тяжело дыша, промчался парень из магазина.
Они молча лежали в тени кустов. Земля пахла лисами и опавшей листвой. Джету бы здесь понравилось. Тишину нарушал лишь шум машин где-то вдалеке. Начался дождь.
Продавец не возвращался. Сердце Джейка перестало колотиться в груди. Он осторожно дотронулся до Марты.
– Он ушел, – шепнул он. – Марта?
Девушка молчала.
– Марта?
– Тебе известно четвертое правило Беглецов? – очень тихо поинтересовалась она.
– Слушаться отряда, – медленно ответил он.
– И что будет, если нарушить правило?
– Но ведь сапоги были совсем рядом, на витрине… – начал оправдываться Джейк.
Марта медленно поднялась, пролезла через забор и, не оборачиваясь, пошла по тротуару.
Джейк беспомощно побрел за ней.
– Кэсс совсем маленькая, она ничего не говорит… – он запнулся. – Марта, прошу тебя.
Она посмотрела ему в глаза.
– Думаешь, я не знаю?
Каждое слово звучало как пощечина.
– Но, Марта…
– Замолчи, – она отвернулась. – Нам надо убираться отсюда.
Дождь усилился, и Марта надела куртку. Со спины, в капюшоне, она была очень похожа на мать Джейка, и у него защемило в груди. Они возвращались другим путем, по безлюдным дорогам, вдоль которых стояли мусорные баки и ржавые автомобили. Шепард-роуд, Делабер-авеню, Саймингтон-роуд… Джейк вспомнил, как Марта провела полночи, склонившись над картой и запоминая каждую улицу.
– Поравняйся со мной, – сказала она. – Подозрительно, что ты идешь позади.
Он догнал ее и попытался не отставать. Вокруг не было никого, только стайка грязно-серых голубей копошилась в мусорных пакетах.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Я правда хотел как лучше. Я не подумал…
– Да, не подумал, – рассерженно отозвалась она, не сводя глаз с дороги. Джейк не посмел сказать что-то еще.
Дорога вывела их к парку, и они прошли через старую детскую площадку, опустевшую из-за дождя.
Джейку становилось не по себе.
– Ты расскажешь Ласточке и Браконьеру?
– Ты подставил весь отряд, – процедила Марта. – Не только себя и меня, а нас всех. И Кэсс тоже. Конечно, расскажу.
К горлу Джейка подступила тошнота.
– Марта, не делай этого, прошу.
Она резко развернулась и схватила его за плечо.
– Посмотри на меня. Я провела почти десять лет в Академии. Меня забрали, когда мне было семь, а брату – пять. Родители? Их депортировали. Это все, что мне сказали. Я не знаю почему, не знаю куда и не знаю, где они сейчас.
Ее темные глаза смотрели, не мигая, куда-то вдаль.
– Что стало с твоим братом? – спросил Джейк.
Марта дернула плечом, словно он задел незаживающую рану. Она ответила не сразу, но потом начала говорить. Медленно и монотонно, словно рассказывая не о себе, а о ком-то другом.
– Мы могли переписываться, но видеться нам разрешалось только раз в год. Раз в год в течение почти десяти лет. Меня и других девочек отвозили в детский центр и позволяли провести день с братьями, которых привозили из их Академии. Когда мы увиделись в девятый раз, мне было шестнадцать, а Питеру четырнадцать, но он уже был выше меня. Он стал похож на отца. Те же жесты. Через год меня бы отправили работать в поля, а его – на нефтяную платформу. И я придумала, как нам сбежать.