Выбрать главу

  После перевязки незнакомца не хотелось говорить ни о чем. Усталость последних дней, собственное отвратительное самочувствие просто укладывали в кровать, под бочок к моей малышке. Наскоро сполоснувшись в самодельном душе в сенях, иду к дочке.

  - Сухое полотенце висит в душе, аккуратнее с конструкцией. Холодильник в твоем распоряжении. Не шуми, мы спим. - устало говорю незнакомцу и ухожу.

  Глава 8

  Дорон

  Вновь сижу в сенях и слушаю, как чужая женщина говорит с моей дочкой. Не грубо, вполне обычно, но все же чужая. Как я мог выгнать Каю беременной... Она же хотела мне сказать... Чужие люди помогают ей, а я со своими деньгами... В голове не укладывается. Как вообще судьба нас снова столкнула? Я должен сделать так, чтобы моя семья не нуждалась ни в чем, даже если они так и не узнают обо мне.

  Кая перевязывает мое изуродованное лицо и совсем не узнает, хотя заживает все быстро и хорошо. Заживляемость мое преимущество. Редкая группа крови и сумасшедшая скорость оседания эритроцитов, правда, шрамы остаются глубокие. 'Считай, что отдаю свой личный долг', помнил я фразу. Она благодарила незнакомца за свое спасение тогда, когда я нашел ее на окраине. А чем отблагодарил я?

  Маленькие пальчики колдуют над моей физиономией, а я стараюсь не дышать. Она стоит совсем близко, маленькая, худенькая, с торчащими ключицами и осунувшимся лицом. Пожалуй, я никого не любил в этой жизни. Только ее. И теперь еще дочку, которую обязательно подержу на руках хоть однажды. Кая не разрешила, правильно, я чужой для нее. Все верно, но так чертовски больно внутри...

  Она ушла спать к малышке, оставив меня в своих мыслях. В высохшем пиджаке нахожу пачку сигарет и иду в сени. Приоткрываю небольшое окно и закуриваю. Сизый дым заполняет легкие, притупляя чувства, и клубами выходит с потоком воздуха. Я уже на ногах, только лицо в хлам.

  Надо что-то придумать для моих девочек. Невозможно им жить в этой лачуге. В любом случае теперь я найду в себе силы свалить на хрен из этого грязного города, взяв в охапку своих единственных близких, но тогда я должен закончить дела, сделать документы... Для этого придется вернуться на некоторое время.

  Так будет лучше. Время, расстановка сил и стратегия. Только так. Рисковать ребенком нельзя. Моим единственным ребенком! Еще немного, и она уже запомнит только мать в своем детстве, а ведь я так хочу тоже там оказаться! Сейчас только понял, стою и терплю ноющее сердце, готовое выть от тоски!

  В голове созревал, обрастал конкретикой и подробностями план собственного исчезновения. До утра я гонял эту тему, придя к определенным выводам и грамотно расставил приоритеты. Оставалось лишь незаметно выбраться из деревни.

  Завариваю кофе, когда Кая тихонько входит на кухню. Внимательно оглядывает меня и точно все понимает. Она вообще умная девчонка.

  - Не ложился ты сегодня... Мне тоже сделай чашечку. - просит и начинает готовить себе очередной укол.

  Киваю. Хочется помочь ей, но не могу, просто не умею делать уколы. Поэтому спешу поставить на стол ароматный кофе и нарезать сыр с хлебом.

  'Мне нужно в город, в багажник влезу сам'

  Протягиваю ей листок с записью.

  - Хорошо. Сейчас проснусь и узнаю, сможет ли Татьяна посидеть с дочкой. И если уедешь, то уже все, с концами. Не приводи ко мне хвост. - тихо говорит, стараясь не смотреть в глаза.

  Соглашаюсь кивком. Будет тяжело расстаться с ними на несколько дней, но необходимо.

  * * *

  Кая

  Самочувствие значительно лучше, хоть и не выспалась. Поясница больше на разрывается. Делаю укол и быстро иду сцеживать, пока грудь не взорвалась. Ставлю баночку в холодильник. Маша похныкивает, напоминая о себе. Пока занимаюсь кормлением ребенка, краем глаза вижу, как незнакомец, уже одетый, осматривает содержимое своих карманов. Все на месте, браток, можешь не проверять! Высушила несколько купюр, платок, айфон даже не разбирала для просушки. Все же знакомые лицо, фигура, движения...

  - Силечка, я уже пришла, открой! - слышу голос Татьяны у входной двери и стук.

  Машу рукой незнакомцу, чтобы скрылся в сенях, поскольку еще не успел он нырнуть в багажник. Что ж, придется импровизировать.

  - Здравствуйте, Татьяна. Что из города привезти? - спрашиваю, чтобы немного оправдать усилия женщины в няньках для моей малышки.

  - Ничего не нужно, ты ж все привезла уже. И чего мотаешься туда? Ааах... - она махнула рукой и приняла Машеньку с моих рук. - Езжай уже!

  - Спасибо! - я тронула ее за плечо и погладила по голове свою малышку.

  Дождавшись, пока они скроются в комнате, вывожу незнакомца, который молниеносно складывается в багажнике. Закрываю его и трогаюсь с места. Не спросила, где высадить-то его. Решаю, что доберусь до Окружной, а там остановлю и спрошу.

  Неожиданных постов ДПС не встретилось, поэтому добираюсь быстро по сухой трассе, сегодня как ни странно не моросит.

  - Мы на Окружной. Устроит? - спрашиваю, приоткрывая багажник.

  Мужчина кивает головой, выбираясь одним большим шагом из багажника. Он смотрит на меня тревожным взглядом, но не произносит ни слова.

  - Оставайся в живых, ну, и не болей, что ли... - произношу в качестве 'прощания'. А что еще мне ему сказать?

  Делает жест рукой, мол, уезжай. Я сажусь в машину и трогаюсь с места, оставляя его на обочине. Чужой, опасный - должно было остаться в моей голове, но осталась какая-то пустота, недосказанность. Так он и молчал, что еще? Заплатил за то, что съел у меня. А больше я и не взяла. Все. Пусть живет своей жизнью. Лицо не зажило, но ему, видимо, не критично.

  В дальнем углу памяти заворочалась надежда, что если Дорона также вот подстрелят, найдется человек, который не бросит его умирать. Я все же помню его, хоть и гоню от себя образ. Почему он так поступил со мной? Неужели не мог спрятать? Возможно, действительно не мог. Ведь он отправил меня с деньгами и документами, чтобы сложно было найти. Может, это и было его планом... Как ни странно, до этого дня я не думала настолько откровенно, почему я вновь в бегах. Сегодня же произошло какое-то прозрение. А ведь Дорон меня и спрятал! Самым надежным образом! Раз и навсегда лишив имени, которое принесло мне только беды, и окружения в виде себя, что тоже могло закончиться смертью. Он давал мне шанс на новый старт, без прошлого. Он точно знал, что я первым делом сделаю новый паспорт.