'Все в порядке'
Неужели он действительно волнуется о моей жизни и Машенькиной?
'Можешь меня подстричь? Ножницы есть'
Это он в гости придет, что ли? Ну, да. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Перед поездкой лучше привести себя в порядок и изменить внешность. И обсудить еще многое нужно.
'Могу. После одиннадцати ночи в подъезде будет тихо. Придешь?'
'Номер квартиры?'
'Двадцать один'
Сегодня он придет. Я оставляю дочку на одеяле на полу, что она не упала с дивана, и выдаю мягкие колечки-прорезыватели с пупырышками. Спешу поставить на плиту бульон и придумываю, чтобы приготовить. Вернувшись в комнату застаю малышку за попыткой присесть. Она уже давно отлично переворачивалась, но вот сидеть еще не пыталась. С радостью играю с ней немного и прикладываю к груди. Дочке нужно уже отдыхать, а мне хоть раз взглянуть на себя в зеркало...
* * *
Время тянулось бесконечно. В отсутствии телевизора я включила негромко музыку на ноутбуке. Успела принять душ и пройтись расческой по своим коротким волосам. Маникюра у меня уже давно не было, а вот эпиляцию мне удалось накануне провести в домашних условиях достаточно успешно. Я поглядывала в окно, в осенние сгущающиеся сумерки, оставив единственным источником света в квартире маленький ночник у дивана, где мы с дочкой спали.
Я ждала его. Очень. До сих пор в голове не укладывалось, как могла не узнать... Наверное, так грубо гнала все мысли о прошлом, что где-то файлы 'подстерлись'. Но, оказывается, он никуда не исчез из моего сердца, которое предательски трепыхалось внутри. И тело помнило этого единственного мужчину. Не надо другого. Я ведь ни разу с момента своих скитаний не задумалась о том, что существуют другие мужчины, не допускала даже мысли, что мое тело могут обнимать другие руки. Утопичное мышление и тотальная привязанность... Плохо, но так, как есть.
Вздыхаю и ставлю чайник на плиту вновь. Я грела его уже несколько раз за сегодняшний вечер. Тихий стук в дверь заставил буквально подпрыгнуть. Тихими шагами подхожу к двери и смотрю в глазок. Он! Открываю замок и пропускаю мужчину в квартиру.
В темноте коридора мы встречаемся глазами, и я чувствую сладковатый запах земли, исходящий от него. В руках Дора букет цветов. По памяти знаю, что это 'Золотой шар', последние осенние цветы. Крепче них только 'Синее море', напоминающие колючки. Прикасаюсь к его рукам, плавным движением 'поднимая' из них цветы. Он так близко ко мне, что чувствую его дыхание и тяжелый взгляд, не отрывающийся от меня.
Тихо включаю свет в ванной и киваю ему, указывая туда.
- Господи, что с твоим лицом? Бородой... - я в ужасе осматриваю ссаженный подбородок и открытый шрам. - Брился топором?
Он улыбается и кивает. Всегда так улыбался краями губ и глазами. Прикасаюсь пальцами к его щеке и ощущаю почти свою боль, дойдя до рваной раны.
- Зажило не плохо. - убираю руки, чтобы дать мужчине возможность привести себя в порядок. Принимаю стянутую им старую куртку. - Полотенце чистое.
- Подстриги меня, как можешь. Нам нужны фото для паспортов. - говорит Дор. - В кармане ножницы.
- Сейчас, только чайник выключу. - попутно вешаю куртку в прихожей и бегу выключить чайник.
Возвращаюсь, видя мужчину уже в одном белье, сидящим на краю ванной. Бодрящие мурашки толпой разбегаются по спине при виде его обнаженного тела, сбитой налитой своры мышц, подтянутого живота, красивых жилистых рук. Как я могла его не узнать в незнакомце? Вот как?
- Потерпи, ножницы от души тупые и старые. - говорю и слегка волнуясь, прикасаясь к нему.
Пытаюсь выравнивать свои косые штрихи, но получается так себе. Вскоре пол в ванной покрывается темными волосами, а на голове Дора образуется не самая ровная, но все же мужская прическа.
- Забирайся в ванну, я тут приберу. - командую Дору и сметаю волосы на полу.
Он послушно становится под душ, а я отправляюсь в кухню.
Спустя полчаса он опустошает тарелку с тушеной картошкой. Я выставляю на стол чашки и печенье, чувствуя спиной его взгляд.
- Ты решила? - спрашивает Дор шепотом.
Оборачиваюсь к нему и киваю. Мгновенно он оказывается около меня и перехватывает мою руку от заварочного чайника. Как и в машине прижимает ее открытой ладонью к своим губам и шумно выдыхает, удерживая уже двумя своими руками. Я стою, потрясенная от собственных ощущений. Его борода больше не покалывает, но такие горячие губы и ладони запускают по моей руке просто шквал эмоций, захлестывающих уже все тело.
Прижимаюсь к нему и упираюсь лицом в грудь.
- Я почти умерла без тебя. Жила только дочкой... - признаюсь, трепеща в надежде, что ему нужны мои слова, что они для него не пустой звук.
- Знаю. - он шепчет мне на ухо, уже отпуская ладонь и обхватывая мое лицо своими огромными горячими руками. - Я жил, зная, что ты жива.
Наши губы вновь узнают другу друга, как когда-то давно... Дорон едва касается меня, бережно поглаживая пальцами лицо, спускается на шею. Ему приходится сутулится из-за моего небольшого роста, поэтому он подхватывает меня и сажает на хлипкую столешницу, осторожно задирая футболку и поглаживая большими пальцами соски. Они мгновенно напрягаются, а тело начинает выгибать навстречу. Дор припадает к груди, потягивая и терзая соски языком. Мне кажется все нереальным, недостаточным, слишком осторожным и плавным. Он сосет меня, как ребенок. Я смущаюсь, но и разрываюсь от сумасшедшего желания. Между ног тянет и жжет, ведь я так долго не знала ласки и возбуждения!
С трудом сдерживаю стон, позволяя Дорону насладиться моим телом. Не отрываясь от груди, он опускает руку мне в промежность и начинает несмелые движения. Облокотившись на его плечи, я не выдерживаю, и закрывая рот своей рукой, взрываюсь сладкой судорогой, оседая в его руках. Ягодицы скользят со столешницы, а внутри продолжаются бешеные кольвульсии, требуя продолжения. Поднимаю на него осоловевший взгляд, и я так счастлива сейчас, что чувствую его руки! Как долго я мечтала о них!