Хасслейн тонко улыбнулся. -- Вряд ли объяснение может быть простым, Вальтер. Даже я не могу сказать, что я понимаю природу и свойства времени. А я написал о нем множество статей и исследований, основанных на математическом подходе. Возможно, что человек вообще никогда до конца не сможет понять этого. Это может сделать лишь Господь Бог. Но, может быть, я смогу дать вам иллюстрацию тому, что я для себя определяю, как --бесконечное повторение-- и что представляет, по моему мнению, суть того, что из себя представляет эта загадочная субстанция -- время.
Ведущий испуганно замахал руками, но Хасслейн с улыбкой остановил его:
-Это не так уж сложно, Вальтер, -- сказал он. -- Вы помните Соляную Коробку Мортона? На коробке стоит маленькая девочка, которая держит в руках коробку с мортоновской солью. На е е коробке тоже стоит маленькая девочка, которая тоже держит в руках коробку с солью Мортона. И так дальше, пока, наконец, не станет уже технически невозможно вырезать детальное изображение картинки в картинке -картинки в картинке -- картинки -- в картинке...
-- Ну, конечно -- сказал ведущий. Он проницательно взглянул на Хасслейна, потом перевел взгляд на своих зрителей и этот взгляд сказал им: -- Как вы думаете, этот парень сам-то понимает, о чем он тут толкует?
-- То же самое относится и к Коробке Овса Квакера -- сказал Хасслейн. -- На этой коробке стоит человек, который держит в руках коробку с Овсом Квакера, и так далее. А теперь давайте рассмотрим это с другой стороны. Давайте представим себе пейзаж, нарисованный на холсте. Чтобы картина была реальной, художник обязан поместить в свою картину самого себя, вы согласны со мной? Ведь в противоположном случае в картине будет чего-то не хватать, что-то окажется пропущенным, не так ли?
-- Почему же? А-а... Ну, конечно.
Хасслейн улыбнулся. -- Прекрасно. Но само собой разумеется, эта вторая картина, чтобы быть реалистическим изображением действительности, обязана содержать в себе и фигуру нарисованного автора, верно? А та, в свою очередь, портрет рисующего художника -- а та -- рисующего художника. А эта, последняя -- в ней опять чего-то не хватает, правда? Она должна повторить предыдущую снова, снова и снова повторять предыдущую -- и так до бесконечности...
-- Но она никогда не будет закончена!-- воскликнул ведущий.
-- Возможно, -- сказал Хасслейн. -- Но для того, чтобы понять время, вы должны представить себя на месте художника, который делает бесконечную серию таких рисунков, пока не достигнет полного реализма в своем изображении действительности. Это я и называю --Бесконечным повторением--.
-- От этого вполне можно спятить, -- сказал ведущий.
Хасслейн пожал плечами. -- Возможно. Однако давайте теперь представим, что нам удалось создать последовательность --Бесконечных повторений-- и что мы одновременно являемся и участником картины и ее автором. И теперь давайте снова вернемся ко времени.
-- И что мы увидим? -- с ошалелым видом спросил Вальтер
-- Скорее всего мы увидим это как бесконечную последовательность параллельно идущих событий, которые, однако, не всегда строго параллельны. Авторы научно-фантастических романов иногда называют это --веерообразным-- временем -- из одной точки -из точки сегодня тянется вперед бесчисленное множество альтернативных путей в завтра. Некоторые из них потом сливаются в один, но некоторые проводят к совершенно различным завтра, послезавтра, и так далее. Таким образом, мы с вами приходим к возможности существования разных будущих, которые появятся или навсегда останутся невостребованными в зависимости от того, какой из путей выберете вы сегодня. В одном из этих будущих вы выйдете из этого здания в восемь пятнадцать, как раз, чтобы успеть попасть под автомобиль, выехавший из гаража в восемь двенадцать.
-- Не думаю, что мне нравится это будущее -- сказал ведущий и нервно засмеялся.
-- Да, но в другом, альтернативном будущем вы можете выйти отсюда в восемь шестнадцать и остаться целым и невредимым -- сказал Хасслейн. -- Или тот автомобиль не успеет выехать из гаража в восемь двенадцать, потому что его водителю кто-нибудь позвонит по телефону. И что очень важно, все эти будущие совершенно равноправны по своей возможности наступить и стать реальностью.
-- Но мы-то не можем испытать на себе больше, чем одно из них, не так ли, доктор Хасслейн? -- Спросил Вальтер, с которого слетел весь его лоск, самодовольное выражение его лица сменилось растерянностью.
-- Разумеется, -- сказал Хасслейн. -- И тем не менее, любое из них может быть реальным для воображаемого наблюдателя, который достиг --Бесконечного повторения--. Поэтому я вовсе не считаю таким уж невероятным предположение, что эти обезьяны прибыли к нам сюда из одного из альтернативных будущих нашей с вами планеты. Для них, этих обезьян, это будущее вполне реально. Но я хочу особенно подчеркнуть следующее: то, что я сказал, вовсе не означает, что э т о будущее обязательно должно стать реальностью для н а с . Возможно, что мы будем делать в нашем настоящем.
-- Спасибо, доктор Хасслейн, за очень интересный рассказ. -поспешно поблагодарил Вальтер. -- Мы чуть позже вернемся к этой теме, а сейчас будет очень важное сообщение.
-- Я бы многое отдала, чтобы здесь был доктор Мило. Он бы мог объяснить нам все это -- сказала Зира и печально обвела глазами клетку.
На экране запрыгала красотка, вся увешанная пальмовыми листьями и закричала:
-- Я -- веселый Бананчик, я -- спелый Бананчик, я пришел вам сказать, что меня нужно заворачивать только в бумагу фирмы...
Корнелиус вскочил и выключил звук.
-- Этого нам только и не хватало, -- мрачно сказала Зира.
-- Да уж, звучит не очень уместно, -- согласился Льюис.
-- Хотя они и так против обыкновения довольно долго не встревали со своей дурацкой рекламой.
Корнелиус взял со стола гроздь винограда. -- Поешь немного, дорогая, -- сказал он. Он оторвал Зире большую кисть, остальное передал Льюису и Стиви. Они молча поглощали виноград, пока не закончился показ рекламы. Корнелиус включил громкость.
-- Продолжаем выпуск Больших Новостей. Завершая рассказ об удивительных вещах, которые мы обсуждали с доктором Хасслейном, -бодро сказал оправившийся за это время от потрясения Вальтер, -- я с восторгом аплодирую решению президента перевести их из зоопарка Лос-Анжелеса в гостиницу. Они не представляют для нас никакой опасности, и, я уверен в этом, станут нашими добрыми друзьями.
Следующее -- совершенно невероятное происшествие -криминалисты потрясены тем, что в Банке Займов и Сбережений ЛосАнжелеса вот уже в третий раз произошло крупное...
Льюис выключил телевизор. -- Поздравляю -- сказал он. -Поздравляю.
Зира и Корнелиус улыбнулись ему счастливой улыбкой.
-- Пожалуй, мы не будем сожалеть об этом переезде, -- сказал Корнелиус. Он обвел глазами клетку, взгляд его на мгновение задержался на том месте, где погиб Мило. -- Мы ни о чем не будем сожалеть.
Глава 10
Следующая неделя была для Льюиса Диксона совершенно изнурительной. Во-первых, пришлось вынести помпезную и шумную, с почетным эскортом перебазировку в отель --Беверли Хиллз--. Бравые военные моряки сгоряча заперли мыслящих обезьян в звериной клетке зоопарка и теперь, когда вся страна с дружелюбным интересом следила за судьбой этих странных пришельцев, адмирал хотел скорее загладить свою вину, чтобы все поскорее забыли об этом конфузе.
Он уговорил одного из своих друзей -- адмирала в отставке приехать за шимпанзе в зоопарк на своем роскошном --мерседесе--, за рулем которого восседал шофер в парадном мундире. Муниципалитет города Лос-Анжелеса обеспечил мотоциклетный эскорт. Военноморские Силы обеспечили мускулистую охрану. Общественность обеспечила толпу зрителей.
В тот день, когда шимпанзе должны были покинуть свое временное пристанище, зоопарк Лос-Анжелеса чуть ли не втрое увеличил свою выручку, больше того -- весь Гриффин-парк и прилегающие к нему дороги были заполнены зеваками. Что касается бульвара Лос-Фелиц, проехать по нему было совершенно невозможно из-за запрудивших его толп все тех же зевак. Поэтому --Мерседес-- вместе со своим почетным эскортом вынужден был направиться в объезд, мимо Форест Лон, вниз, по бульвару Вентура, а потом снова вверх до Лорел Каньон. Эти улицы выглядели вполне прилично, но тоже лишь до того момента, когда по ним проехали знаменитые гости. После этого и они практически сразу были заполнены народом. Людские потоки буквально смыкались за бампером автомобиля, так что Диксон и его спутники оказались во главе процессии длиной, по меньшей мере, миль в пять и стали причиной самой грандиозной пробки в истории Лос-Анжелеса.