Он молчал и, глядя в глубокие синие омуты ее глаз, переваривал услышанное. Сравнение с Иванычем ему совсем не понравилось, но вдвойне неприятно было слышать это от Тани. Для нее интуитивно хотелось стать лучше.
— Больше не буду, — хрипло ответил и сглотнул, чувствуя, как удавка на шее затягивается все сильнее. Саша не мог противостоять этой ведьме, она украла его волю, пленила разум. Как под гипнозом наблюдал за ее губами, тут же расплывшимися в улыбке, и мечтал только об одном — ощутить наконец их вкус.
— Честно? — осипшим от волнения голосом уточнила Таня. Саша был слишком близко, непозволительно близко. Она напрочь лишилась способности мыслить здраво. Вообще не могла думать, лишь чувствовала, как сладостный трепет охватывает ее всю до кончиков пальцев. Желание дотронуться до него было слишком острым, чтобы противостоять. Протянув руку, невесомо провела пальчиками по его лицу, описывая линию скул, осторожно очерчивая контур чувственных губ. Они были горячими и мягкими и неудержимо манили ее в свой плен.
Белов замер от невинной ласки, не смея пошевелиться. Сердце громко ухало в груди, заглушая голос разума, кричавший об опасности. Саша не смог заставить себя прервать утонченную пытку, слишком отчаянно желал продолжения.
— Обещаю, — выдохнул он, неосознанно подписывая себе смертный приговор. В этот сказочный миг готов был на все, лишь бы она не останавливалась.
Согревшись от его тепла, Татьяна осмелела. Приятная истома медленно разливалась по телу, находила дорогу к каждой частице организма и наполняла его неутолимой жаждой. Не прерывая зрительный контакт, она обвила руки вокруг шеи Саши и потянулась к нему.
Он не сдержался, ответил на призыв, жадно впившись в приоткрытые губы. Властно завладел языком и уверенно повел в диком танце вожделения. Сомнения и страхи рассыпались в прах, дрогнув перед мягкостью и покорностью желанной женщины. Их поцелуй не был ни нежным, ни красивым, но был настолько пропитан животной страстью, что обжигал до кончиков пальцев. Столько раз Саша представлял этот миг в своих фантазиях, но реальность оказалась намного красочнее. Таня отвечала ему с не меньшим азартом, чем только сильнее распаляя его. От тихой и невинной девушки не осталось и следа, на волю вырвалась женщина — пылкая и темпераментная.
Таня трепетала в его руках, отдавая всю себя без остатка. Искусный язык плавно скользил по ее нежной коже, даря невыразимое удовольствие. Она бесстрашно ныряла в омут нараставшего наслаждения с головой. От охвативших фееричных эмоций кружилась голова, а коленки непривычно дрожали. Никогда прежде не чувствовала ничего подобного, но с каждой секундой все отчетливее понимала, что хочет большего. Хочет его. В себе. Желание сжигало ее изнутри, лишало комплексов, толкало в пропасть похоти.
Саша, как одержимый, ласкал языком ее шею и плечи и вновь вернулся к припухшим губам. Возбуждение засасывало в трясину удовольствия. В груди горело от жаркого пламени, разгоравшегося все сильнее.
Сил, чтобы прекратить это безумие, оставалось все меньше, маленькая красная лампочка, мигавшая на периферии сознания, не помогала разбудить голос разума. В отчаянном стремлении слиться с Таней в одно целое Саша зарылся рукой в ее волосы, а второй плавно скользил по спине, исступленно изучая каждый миллиметр. Мягко огладил упругую ягодицу и невольно стиснул в ладони, крепко прижимая к своему паху.
Татьяна явственно ощутила силу его желания и не смогла сдержать хриплый стон. Мурашки крупной рябью разлетелись по коже, а дыхание застряло где-то в горле.
Этот звук эхом разнесся в пространстве, дразня Сашу еще больше. Он был на грани. Еще секунда — и точка невозврата будет пройдена…
Недовольный плач ребенка ворвался в их мир, как молния, и мгновенно вернул в реальность. Болезненно поморщившись, Саша отстранился и, тяжело дыша, взял лицо Тани в ладони. Потемневшие от страсти глаза и раскрасневшиеся щеки делали ее еще прекраснее. Ощущая, как упругая грудь тесно прижимается к нему, он с большим трудом сдерживался, чтобы не сорваться в пропасть, но осознание, что чуть не совершил чудовищную ошибку, быстро отрезвляло.
— Ребенок, — прошептал Саша, внезапно потеряв голос.
— Да, — ответила Таня, прекрасно понимая, что это значит. Тело еще дрожало от его поцелуев, но нужно было идти к дочери. — Я скоро, — пообещала она и на ватных ногах поспешила к малышке.
На автомате совершала необходимые манипуляции. Руки дрожали от волнения, а тело полыхало от неутоленного желания. В голове творился полный хаос. Мысли, чувства, мысли о чувствах — все смешалось в одну кипучую массу.
Таня поражалась, откуда в ней появилось столько бесстыдства. В интимных делах она всегда была холодной и отстраненной, снисходительно принимала ласки мужа и никогда не проявляла инициативы. Его касания были, бесспорно, приятны, но то, что творил с ней Саша, не шло ни в какое сравнение. С ним ее тело оживало, наполнялось мощной энергией в преддверии неминуемого взрыва. Нарастающее томление внизу живота четко давало ответы на все вопросы — она хотела его во всех смыслах этого слова. Первый раз в жизни ощутила на себе, что значит страстно желать мужчину. Это открытие не напугало, наоборот, толкало на сумасбродные поступки, абсолютно ей не свойственные. Она не хотела думать, что будет дальше, просто отключила голову и уверенно шла на зов сердца, осознанно поддаваясь потребностям тела. Ей не терпелось познать плотскую любовь Саши, еще раз ощутить его дикую животную страсть и почувствовать наконец то блаженство, о котором пишут в умных книжках.
Белов не разделял ее стремлений. Лишь только за Таней закрылась дверь, он несколько раз присел, чтобы перенести напряжение в другую область. Неудовлетворенное тело бастовало против решения хозяина, награждая в ответ болезненной эрекцией, и Саша не придумал ничего лучше, чем остудить его пыл холодным душем.
Ледяной поток, словно миллионы острых иголок, беспощадно хлестал по коже, смывая чрезмерное возбуждение. Усталые мышцы расслаблялись, а в мозгу наконец появлялись здравые мысли. И каждая была мрачнее предыдущей. Саша сокрушенно качал головой, вспоминая о своей слабости. Не должен был позволять эмоциям взять верх над разумом, но Таня была настолько сексуальна и притягательна, что у него просто снесло крышу. Он дурел от желания овладеть ею, подчинить своей похоти, утолить нестерпимую жажду, так долго мучившую его.
В памяти невольно всплыл образ Татьяны в тончайшей ночной сорочке. Податливое тело, чутко откликавшееся на его касания и поцелуи. Ее плавные изгибы и женственные округлости, доверчиво прижимавшиеся к нему. Она была непростительно соблазнительна и дико сексуальна.
Саша едва не взвыл, почувствовав новую волну острого возбуждения. Мысленно выругавшись, несколько раз ударил ладонью в стену, чтобы выплеснуть эмоции. Он жутко злился, но был бессилен — хотел Таню до скрежета зубов, до хруста в пальцах и не знал, что с этим делать.
Бывшая жена Ольга всегда была для него эталоном. Его музой, идеалом женщины. Она умело пользовалась своими женскими чарами и уловками и могла воспламенить его за считанные минуты, но Саша всегда контролировал себя. Даже когда страстно любил ее тело, не терял голову и гордился этим.
С Таней же все было по-другому. Не прикладывая абсолютно никаких усилий, она сводила его с ума. От одного ее взгляда в груди загоралось адское пламя, а мозги становились как кисель и стекали в трусы. Чувствуя, как ее тело трепещет от его ласк, вся хваленая выдержка и самообладание просто испарялись в никуда. Такого сумасшедшего желания Саша не испытывал со времен юности, когда утоление плотских потребностей было еще в новинку. С тех пор прошло слишком много времени. Он повзрослел. Стал мужчиной и сам отвечал за свои поступки.
Возможно, переспи он с Таней, смог бы решить свою проблему и перестать думать об этом, но это было бы нечестно по отношению к ней. Саша просто не мог поступить так. Воспользоваться невинной девушкой для удовлетворения своих потребностей в его понимании было низко, а вселять напрасную надежду он не хотел.