После чего, бывшая жена Тимофеева была обнаружена мёртвой от передозировки наркотиками в своей квартире, и опять следов никто не нашёл.
Странно то, что вокруг бизнесмена всегда присутствует ореол смерти, но репутация его чиста, и на ближайших выборах Григорий планирует баллотироваться в депутаты Государственной Думы.
Интересные факты о будущем члене правительства?
Так же, достоверные источники сообщают, что у Тимофеева имеется теневой бизнес за границей, доходы от которого он хранит в Швейцарии. И зачем скрывать бизнес, если он полностью легален? Этот вопрос остаётся открытым.
Так давайте же будем знать, кого мы считаем добродетелью, и что будет, если с этим не согласимся. Ведь опасно переходить дорогу тому, чьи методы переговоров могут закончиться пулей в лоб.
С вами была Евгения Фёдорова, для рубрики «Криминальное завтра».
Выпуск газеты «МОСКОВСКОЕ СЛОВО». 03.09.2020
Выкурив пол пачки сигарет и приговорив бутылку красного Toscana, выдохнула. Пока не успела передумать отправила своему редактору, и с чистой совестью легла спать, настенные часы показывали шесть тридцать семь утра. Так как изрядно напилась, через пять минут уже уснула беспокойными сном, в котором мне снились бандиты, стреляющие в Аркашу, и один из них был с лицом Тимофеева.
После маленькой ночной вечеринки, которую я себе устроила, пробуждение было просто ужасным. Открыв один глаз почувствовала сильнейшее похмелье, тошноту и головокружение. В комнате с задернутыми плотными шторами было темно, будто сейчас ночь, но я никак не могла проспать так долго. Первым делом схватила телефон, ведь должен был прийти ответ от редактора, одобрили ли мою статью или нет. Увидела пятнадцать пропущенных от него, десять от мамы и несколько с неизвестных номеров. Первым делом перезвонила маме, поздно поняв, что скорее всего это я зря.
–Алло! Женя, ты там жива? – кудахтала родительница, причём слишком громко для моей больной головы.
–Привет, мамочка, да. Не кричи ты так, я прекрасно тебя слышу. Десять пропущенных, что стряслось? – спросила я.
–Ты что вчера напилась? Голос у тебя странный.
–Как в воду глядишь, или в моей квартире видеонаблюдение? – горько спросила ответила я.
–Нет никакого видеонаблюдения, но на твоём месте я бы поскорей переехала с этой квартиры, дочь. Ты что совсем от горя голову потеряла, скажи мне? Что это за статья такая про Тимофеева? Ты ведь знаешь, что теперь случится может… всякое. Неужели не хватило с Аркашей истории, зачем ты специально лезешь на рожон? Я понимаю, что развод кого хочешь сведёт с ума, но это просто самоубийство. Ты, моя дорогая, не внучка Аэрофлота, где теперь найти столько денег, чтобы скрыться от этого вездесущего чудовища? Мы ведь живём не в США, где развита свобода слова и демократия, а в России, ты хоть подумала бы о последствиях, о матери, в конце концов! Хотя, есть одна идея, я накопила кое-какую сумму, может улетишь в Америку, пересидишь шторм там, и …
–Стоп! Мама, какая Америка, причём тут я? Никуда не лезу! И прекрати упоминать Аркашу при любом удобном случае, чтобы меня осадить. Объясни по-человечески, что стряслось? Статью отправила только ночью, ее ещё даже не утвердили, откуда ты вообще про неё знаешь? – недоумевала я.
–От верблюда! Она уже напечатана! На работу ко мне приходили три здоровенных амбала, люди Тимофеева, хотели напугать, спрашивали о тебе. Что же ты натворила, доченька…– родительница залилась слезами.
–Мама, не плачь, пожалуйста. Все это недоразумение, вот сейчас поговорю с Никитой Даниловичем, и он объяснит. Условия были хорошими за эту статью, вот и написала, Дима с Таней меня из квартиры выгоняют, я переезжаю и деньги нужны были. Ладно, я люблю тебя, перезвоню позже.
Положив трубку, рывком села на постель, голова ещё немного кружилась, но та слабость, которая была пару минут назад исчезла. В каком смысле статью напечатали? Как редактор посмел это сделать, не обговорив со мной? И какого лешего кто-то пытается запугать мою маму? Я что проспала пять лет, а не пять часов?!
Злость бушевала. Набегу приводила себя в порядок и пыталась дозвониться Никите Даниловичу, но он не поднимал трубку, что бесило втройне. Не важно, что я там написала в своей газете, это не даёт права ни одной живой душе третировать моих родных! Неужели Григорий Тимофеев думает, что сейчас я испугаюсь и побегу прятаться? Ха! Не на ту напал! Мне больше не двадцать лет, и никакие бандиты, пусть хоть даже все вместе взятые, не напугают до такой степени, чтобы я убежала от своей жизни ещё раз! Хватит трусить, или сама себя уважать перестану. Да пошёл ты, Григорий Григорьевич!