Я думаю о том, чтобы съесть кейк-попс, когда над входной дверью звенит звонок, и мое сердцебиение колеблется. Я знаю, что это Талант, не глядя. Дело в том, как кофейня замолкает на долю секунды, и в том, как моя кожа гудит, вспоминая его близость. Вся кофейня не встает и не аплодирует его приезду, как я себе представляла — лучший адвокат в городе, дамы и господа. Если вы хотите купить компанию стоимостью в миллиард долларов за половину ее цены, Талант Ридж — ваш выбор.
Что мне нужно сделать, так это перестать смотреть так много фильмов в свободное время, и получить некоторый реальный опыт. Этого удивительного кофе и моего незнания нормального человеческого общения достаточно, чтобы убедить меня.
— Добрый вечер, мистер Ридж, — говорит бариста с сияющей улыбкой на лице, — Приятно видеть вас снова. У вас будет заказ как обычно?
Талант вытаскивает из заднего кармана коричневый кожаный бумажник и кивает.
—Да, пожалуйста.
Мерцающие огни, развешенные по периметру магазина, становятся ярче по мере того, как солнце опускается на несколько дюймов, окрашивая открытые кирпичные стены в красный цвет. Старые велосипеды висят на кронштейнах промышленных труб рядом с черно-белыми фотографиями, на которых изображены достопримечательности Гранд-Хейвена. Папоротники свисают с потолка, их лианы тянутся к земле. И инди-рок-группа играет в стереосистеме, достаточно громко, чтобы заглушить клиентов, печатающих на клавиатуре, но достаточно тихо, чтобы не отвлекать.
Талант ждет свой кофе, засунув руки в карманы. Я ожидала, что он появится в костюме, как будто это все, что он должен носить. Вместо этого он в черных джинсах и темно-зеленом вязаном свитере, закатанном до середины предплечья. Его волосы такие же непослушные, как и в офисе, а челюсть такая же острая.
— Пожелай мне удачи, — шепчу я суккуленту в горшке в центре стола.
Когда Талант поворачивается к углу, где я сижу, как будто он знал, что я была здесь все это время, мне жаль, что у меня нет ноутбука или смартфона, чтобы выглядеть озабоченной. Полная сила его металлического взгляда встречается с моим собственным, и я не могу притворяться, что не смотрю на него.
Я делаю глоток из своего напитка, но холодная ваниль и карамель никак не гасят тлеющий во мне жар. Все мое тело вспыхивает, когда он приближается, глядя только на меня, как будто он тоже помнит, как я выгляжу без одежды.
— Я не думал, что ты появишься, — он садится напротив меня, осторожно ставя свой стакан. Его капучино с пенистым латте-артом в соответствующей кружке и блюдце просто нелепо, и я не могу не улыбнуться. Как и Талант, — Он лучший в городе, обещаю.
— Придется поверить тебе на слово, — отвечаю я.
— Цветы Энджи стали намного лучше, — он подносит кружку к губам и сдувает форму с запаренных цветов, прежде чем сделать глоток, — Кстати, бариста зовут Энджи.
Бабочки утомляют. Краснеть глупо. Я не хочу быть застенчивым типом. Жизнь со взлетами и падениями, связанными с тем, что я не эмоционально немая, не для меня.
Уходя в себя, я сбрасываю улыбку с губ и складываю руки на коленях. Талант должно быть привык к тому, что женщины болтают ему в уши, бросают комплименты и делают все возможное, чтобы произвести на него впечатление. Это не то, что есть на самом деле. Он изучает мое безразличие, беззаботно глотая свой капучино. Молчание никогда не доставляет мне дискомфорта, и похоже, Талант может с этим справиться. Но мы здесь, чтобы поговорить.
— Ты выглядишь иначе, — замечает Талант.
— Это твой способ сказать, что я не похожа на шлюху?
Его брови взлетают вверх, и он откидывается на спинку стула, чтобы между нами было больше места. Он смеется, но это бессердечный смех — смех кем-она-себя-возомнила. Это единственный признак того, что он ошеломлен мной, и это так кратко, что я могла бы все это выдумать. Адвокат в нем больше ничего не выдает.
— Я никогда не думал, что ты похожа на шлюху, — он не разрывает зрительного контакта, и это похоже на вызов и правду, — Очевидно.
Солнце садится посреди нашей игры в гляделки, а ночное небо каким-то образом усиливает запах молотых кофейных зерен в воздухе. Стол сжимается в тусклом искусственном свете сверху, а стены крепко держат нас. Посторонние видят двух человек, тихо наслаждающихся лучшим капучино в городе, но мы с Талантом все еще пытаемся вести этот разговор. Мы ходим на цыпочках вокруг слона в комнате.
— Инес объяснила, что произошло. Почему я здесь? — я переворачиваю соломинку в чашке, смешивая взбитые сливки с остатком напитка. — Когда она сказала, что ты хочешь снова меня увидеть, я не думала, что это будет в такой обстановке.
На его лице появляется отрешенный взгляд, и я знаю, что он вспоминает нашу ночь в своем кабинете.
— Не уверен, что снова приглашать тебя в мой кабинет было хорошей идеей, Лидия. Или ты предпочитаешь, чтобы я звал тебя Кара?
— Вы можете называть меня как хотите, мистер Ридж, — я подмигиваю.
— У тебя есть фамилия?
— Тебе не нужно этого знать.
Талант меняет свое положение, чтобы осмотреть магазин. Для человека, который внимательно следит за каждым своим движением, он выглядит здесь как дома. Несколько человек смотрят и смотрят снова, и я слышу, как бариста переговариваются друг с другом, останавливаясь только для того, чтобы мельком увидеть Таланта Риджа. Но с ним не обращаются так, будто у него одно из самых узнаваемых лиц в обществе.
— Одна из этих сетевых кофеен находится буквально через дорогу от нашего дома, — говорит он, все еще наслаждаясь окружающей обстановкой, — Было бы намного проще купить кофе там, чем ехать сюда через весь город. Но это был любимый магазин моей мамы. Они всегда заставляли меня чувствовать себя здесь комфортно, поэтому я надеялся, что и ты почувствуешь то же самое.
— Ты пьешь много кофе?
Талант снова смотрит на меня.
— Честно говоря, я чертовски ненавижу кофе. Я беру капучино, потому что не знаю, что еще заказать.
Указывая на свой напиток, я говорю.
— Понятия не имею, где этот напиток был всю мою жизнь, но он восхитителен.
Талант держит кружку между ладонями над столом. Он ухмыляется и имеет наглость выглядеть застенчивым.
— Я чувствую то же самое по отношению к тебе.
Ничего. Пустота. Мой разум пуст. Мое лицо пусто.
Он посмеивается про себя и меняет тему, говоря.
— Филипп и я выросли вместе. Он признался, как только я рассказал ему о тебе. Этот парень с самыми лучшими намерениями. То, что он сделал, было неправильно, и это больше никогда не повторится. Не таким образом.
Я хочу спросить, не таким образом что?
— Талант, — говорю я резким тоном, — Если ты пригласил меня сюда, чтобы объяснить твою невиновность, я знаю эту историю. Я также знаю о «Ридж и Сыновьях» и о том, что значит репутация твоей семьи в Гранд-Хейвене. Можешь быть уверен, никто никогда не узнает, что между нами произошло в твоем офисе. Это и мой заработок. Секс — не единственное, за что мне платят. Мое молчание так же ценно.
Он не выглядит пристыженным или сбитым с толку моей честностью. Он просто отвечает.
— Я тебе не платил.
Это не требует ответа. Если он расспрашивает моего персонажа, никакие мои слова или действия не успокоят его. Я всегда буду проституткой, у которой есть кто-то кроме него. Подобные секреты имеют тенденцию всплывать на поверхность в худшие времена для таких людей, как Талант. Или, может быть, ему нравится драма. Может быть, это добавляет пикантности его приземленной, привилегированной жизни.