— Сколько из них выписались? — под этим я подразумеваю, сколько из них могут быть включены в мое расписание.
— Все, кроме двух. У доктора ужасная репутация, а одного из финансовых менеджеров арестовали за домогательства к проститутке. У этого идиота никогда не будет шанса с кем-либо из моих девочек за то, что он грязный лжец, — ее глаза встречаются с моими, — Эти договоренности не работают без честности.
Пропуск информации о Таланте не ложь. Все, что я рассказала ей о своем общении с ним — правда: свидание за кофе прошло успешно, и мы согласились, что ночь в его офисе была взаимным недопониманием. Ей не нужно знать, что он поцеловал меня или что с тех пор он писал мне почти каждую ночь. Он не платит мне, и я не сплю с ним. Инес нет места в этом уравнении.
Мне разрешена личная жизнь.
Передавая список обратно, я говорю.
— Включи их в мое расписание. Если они не могут ждать, ты можешь найти для них кого-то другого.
Инес трет переносицу.
— Должны ли мы продолжать эту дискуссию каждую неделю, Лидия? Этим мужчинам нужна договоренность, которую предлагаешь только ты. Ты зарабатываешь в два раза больше, чем другие мои девушки за час, но каждую неделю они забирают домой больше из-за твоего отказа ходить на более чем одну встречу…
— Я сказала «нет», — не колеблясь, я разделяю ее разочарование и вызывающе поднимаю подбородок, — Эти мужчины целуют меня, трогают меня, трахают меня шесть дней в неделю. У меня есть один выходной, чтобы подготовиться к тому, что это повторится еще шесть дней, и еще шесть дней, и еще шесть дней. Один клиент в день — это все, что я могу переварить, Инес. Двадцати четырех часов недостаточно, чтобы оправиться от большего. Если они не могут дождаться меня, найди другую девушку, которая сделает это.
Защитная поза Инес тает, и выражение ее лица смягчается состраданием. Не так уж часто я доверяю ей свою борьбу. Я не очень часто признаюсь, что борюсь. Мое сердце превратилось в камень на моем пути от ребенка, наблюдающего, как ее мать танцует за деньги, до сегодняшнего дня, но я человек.
Нормальность — это не то понятие, с которым я сталкиваюсь лицом к лицу на регулярной основе, но я чувствовала себя мошенницей, сидящей в той кофейне с Талантом. Мне было труднее вести себя так, как будто я на своем месте, чем смотреть на член мужчины и притворяться, что хочу его. Приспособиться к людям моего возраста, чтобы выпить кофе, отняло у меня больше сил, чем впустить незнакомца в свое тело.
Эта жизнь свела меня с ума.
Я просто отлично умею это скрывать.
— Ты права, — признает Инес. Она прижимается губами к моей макушке и ходит вокруг своего стола, — Я не должна подталкивать тебя.
— Спасибо, — я пережевываю слова. Какая ужасная вещь, за которую нужно быть благодарным.
— Ты заметила, что у нас новый администратор? — она садится и скрещивает ноги. Я не отвечаю, опасаясь, что раньше моего ответа вырвется крик, — Камилла была более осведомлена, чем я предполагала. Она прижилась в рекордно короткие сроки, тебе так не кажется?
Я жду, чтобы услышать, уволила она ее или наняла.
— Она хочет работать, — говорит Инес. Она откидывает голову на спинку стула, глядя в потолок, — Я колеблюсь, и скажу тебе, почему. Камилла не такая, как мы, Лидия. Она не выросла без возможностей. Мы с тобой максимально использовали жизнь, которую нам дали, но случилось что-то, что увело ее от нормального воспитания.
— Что ты знаешь? — я говорю, уверенная, что надвигающаяся истерика на данный момент утихла. — Пьяный отец? Жестокая мать? Ее дядя привел ее в комнату с конфетами? Наши истории в основном совпадают.
— Все, что она сказала, это то, что ей больше некуда идти.
— Дай ей работу. Она либо выдержит, либо убежит домой, где ей и место.
— Дело в том, что…
Наполняя легкие кислородом, я выдыхаю и спрашиваю.
— Разве ты только что не сказала, что не собираешься меня подталкивать, Инес?
Подняв руки в знак капитуляции, Инес просит меня выслушать ее.
— У Камиллы есть потенциал быть особенной, как и ты. Будь ее наставником, Лидия. Научи ее, как ты делала это так долго и успешно. Я бы хотела, чтобы она продолжила с того места, на котором ты остановилась.
— Если в возрасте Камиллы нужен разговор о пестиках и тычинках, ей нужен терапевт, а не наставник, который научит ее быть шлюхой.
Инес усмехается.
— Ненавижу, когда ты так говоришь.
— Принимай это, как хочешь, Инес, но мы такие. Даже ты. У меня нет никакого интереса учить какую-то потерянную девушку продавать свое тело. Если она из приличного дома, как ты утверждаешь, отправь ее обратно. Это гуманно.
— Ты думаешь, я чудовище?
— Конечно нет, — шепчу я, — Я думаю, ты королева. Ты знаешь это.
— Девушка дала понять, что не заинтересована в возвращении домой. Она сделает это под нашим руководством или без него, Лидия. Мы обе знаем, что с ней случится на улице в одиночестве — мы были там, и это некрасиво. Камилла в большей безопасности под нашим влиянием. С твоим плотным графиком и ее готовностью освоиться, имея достаточный опыт, она может обслуживать клиентов так же, как и ты. Мы можем убить двух зайцев одним выстрелом.
Решение принято, так что нет смысла тратить время на споры. Неудовольствие ревет от твердости моих глаз и расправленных плеч. Я закрываюсь, как оконные ставни перед ураганом, заколоченные и прибитые. Инес может настаивать на своей точке зрения, пока не посинеет, но я не буду говорить ни слова о Камилле, пока не покажу ей, как продавать свою добродетель.
— Ради всего святого, Лидия. Я узнаю этот взгляд на твоем лице, — Инес закатывает глаза и садится на свое место, — Прежде чем ты полностью закроешься от меня, есть еще кое-что, о чем мне нужно сообщить тебе. Камилле нужно место для ночлега, а у тебя есть дополнительная спальня…
Я забираю свои слова обратно. Я не буду слушать, пока Инес не посинеет, потому что если я это сделаю, есть вероятность, что я задушу ее до того, как она успеет сказать хоть слово.
— Подумай об этом, — кричит она, прежде чем я ухожу, — Я позвоню тебе завтра.
Сидя на кровати со скрещенными ногами, я жую ноготь на большом пальце, ожидая получения моего ночного текстового сообщения от Таланта. Я много раз проверяла состояние телефона, чтобы убедиться, что количество минут и текстовых сообщений увеличено. Как часто я просматривала его предыдущие сообщения, чтобы убедиться, что не пропустила ни одного? Предвкушение зашкаливает, пока я жду, что он скажет дальше, надеясь, что это будет что-то хорошее. Реалист во мне уверен, что Талант не будет застигнут вместе со мной, и для него это всего лишь игра.
Я переключаюсь между тем, чтобы бросить телефон с другой стороны кровати, и тем, чтобы держать его прямо перед собой, чтобы увидеть сообщение в тот момент, когда оно будет получено.
Пес счастлив, что его пускают на кровать, и терпеливо садится рядом со мной.
Оно приходит точно в час. Я поднимаю мобильник и на одном дыхании открываю сообщение.
Талант: Когда я тебя снова увижу?
Откинувшись на подушки, я смотрю на крошечный экран, пока сообщение не расплывается, не срабатывает энергосбережение и не тускнеет свет. Как долго он будет продолжать отправлять сообщения без ответа? За последнюю неделю его заметки, состоящие из одного предложения, дали мне повод с нетерпением ждать, пока время с клиентами становится все труднее и труднее переваривать. Это никуда не ведет, но я получаю радость там, где могу ее получить.