— Не спеши радоваться, может быть, его светлость вылил все рыбам, — хихикнул Джек.
Верена метнула на него сердитый взгляд, но ничего не сказала.
«Боюсь, мне придется игнорировать этого ужасного человека, — подумала она. — Нельзя позволять, чтобы он подорвал мою веру в себя. Я хорошо готовлю. Если он такой замечательный, почему ему не предложили должность шеф-повара?»
Девушка несмело приподняла крышку супницы. Было трудно определить, сколько съел маркиз. Верене показалось, что к супу почти не притронулись.
«Я не позволю, чтобы это меня сбивало, — решила девушка, отодвигая супницу в сторону. — Я приготовлю десерт так, что маркиз его никогда не забудет».
Девушка выбрала для персиков изящное блюдо из венецианского стекла. Она обнаружила его в одном из дальних углов кладовой, когда искала сахарную пудру.
Верена разложила фрукты, аккуратно начиненные марципаном и покрытые сахарной глазурью с мараскиновыми вишнями. В качестве последнего штриха девушка разложила по краю блюда веточки мяты и слегка посыпала десерт сахарной пудрой.
—
Voila! —
Стюард снова появился на камбузе и попятился на шаг, когда увидел изысканное блюдо персиков.
— Ну и ну, вот это картина! Настоящая диковинка! Посмотрим, что на это скажет его светлость.
Артур взял со стола стеклянное блюдо и вновь исчез на лестнице.
Скрежет кухонного лифта возвестил о возвращении главного блюда. Сердце Верены тяжело билось, пока посуда спускалась вниз.
— Но ведь это же неиспользованные тарелки! — воскликнула в смятении девушка, забирая чистый фарфор.
— Не повезло, парень, — хихикнул Джек. — Готовься собирать вещички.
Верене пришлось взять себя в руки.
«Я не стану плакать, — сказала она себе. — Мне нельзя этого делать. Иначе я навлеку на себя подозрения и лишнее внимание. Ни один мужчина не проливал бы слез по таким пустякам».
Дверь камбуза отворилась, возвещая о приходе стюарда. Тот кашлянул, а потом махнул рукой Верене.
— Что такое, месье? — спросила она с тревогой.
— Его светлость требует вашего присутствия в салоне наверху.
— Спорим, что кое-кого высадят в Кадисе, — злорадствовал Джек. — Какое короткое знакомство!
Верена в ужасе посмотрела на свой перепачканный мукой фартук и убрала с глаз влажную прядь волос.
— Невозможно, — объявила она. — Я не могу идти к его светлости в таком виде.
Девушка показала на свой фартук и лицо. Рану саднило от пота, а кепка стала вновь невыносимо раздражать кожу головы.
— Его светлость позвал тебя наверх не для того, чтобы осматривать твою форму, — отозвался Артур, не желая принимать отрицательного ответа. — Он не привык, чтобы ему отказывали. А теперь, Жан, будь так добр, следуй за мной.
Верена с Артуром замерли на несколько секунд, ожидая, кто сделает первый ход. Наконец Верена уступила.
Она сняла грязный фартук и вытерла лицо полотенцем. Затем проверила, чисты ли руки, и покинула камбуз следом за Артуром.
Поднимаясь по ступенькам, ведущим в главные жилые комнаты, девушка слышала, как за ее спиной во все горло хохочет Джек.
— Но что насчет ужина, он пришелся по вкусу его светлости?
Верена потянула Артура за рукав, но тот лишь пожал плечами.
— Уверен, ты скоро узнаешь, — отозвался стюард и больше ничего говорить не пожелал.
Корабль мягко покачивался на волнах, когда они поднялись на палубу. Но вдруг он резко накренился, и Верена схватилась за перила, а Артур только рассмеялся.
— Скоро привыкнешь к морской качке, юноша!
Хотя море было достаточно спокойным, волны заставляли корабль то и дело крениться, когда тот попадал в какое-нибудь течение.
— В Ла-Манше всегда так, — объяснил Артур, — увидишь, мы сядем на ровный киль, как только войдем в Бискайский залив.
Верена почувствовала себя довольно скверно, но не могла сказать наверняка, качка тому причиной или нервы. Она никогда раньше не страдала от морской болезни.
Салон находился с тыльной стороны корабельного трапа. В травленых стеклах его окон играл свет, идущий от зажженных внутри свечей. Эффект показался Верене просто очаровательным.
Артур подошел к богато украшенным двустворчатым дверям, постучал и стал ждать.
— Войдите, — послышались низкие бархатные тона голоса маркиза.
«Скоро я узнаю свою судьбу, — подумала Верена. — Ах, если бы он только был добр ко мне!»
Маркиз Хилчестер сидел во главе небольшого стола орехового дерева, сосредоточив пронзительный взгляд на бокале тонкого рубинового портвейна, что стоял перед ним.
Верена чуть не вскрикнула, увидев его. Маркиз Хилчестер оказался вовсе не солидным пожилым джентльменом, каким она его себе представляла, а красивым молодым человеком не старше тридцати пяти лет.
«Так хорош собой, — вздохнула про себя девушка, — и так молод!»
Верена заметила, что его темные волосы густы и вьются, а глаза под четко очерченными бровями сияют самым потрясающим оттенком горячего янтаря, какой она только видела. Девушка не хотела показаться грубой, а потому опустила взгляд.
В салоне находилось множество редких и красивых вещей, мебель была самого высокого качества. Верена тотчас поняла, что, когда обставляли эту комнату, денег не жалели: от изысканных панелей красного дерева, которыми были отделаны стены, и до графина из уотерфордского хрусталя, стоявшего перед маркизом, — все предметы интерьера были лучшими, какие только можно достать, и выбраны с тончайшим вкусом.
— Это Жан, милорд, наш новый шеф-повар.
Верену так впечатлила обстановка, что она не могла выдавить из себя ни слова.
Девушка нервно оглядывала комнату, не переставая удивляться. Она чувствовала, что взгляд маркиза, не пропускающий ни единой детали, устремлен на нее.
— Жан, я хотел похвалить тебя за чудесный ужин, — начал маркиз, отводя взгляд, — персики были особенно хороши. Полагаю, можно ожидать, что завтрашние блюда будут такого же высокого качества?
Он остановился и устремил взгляд в какую-то точку вдали.
Верена, однако, слишком увлеклась красотой комнаты и, похоже, не собиралась отводить глаз. Ее внимание привлекло полное собрание «Легенд Древней Греции» в кожаных переплетах с золотым тиснением, которое занимало книжную полку справа от маркиза.
— Жан, его светлость обращается к тебе.
Тон Артура сделался резким и Верена смутилась, и почувствовала себя неуверенно.
«Я не могу встретиться с маркизом взглядом, — сказала она себе, — не могу».
— Жан? — нетерпеливо повторил Артур.
— Ах,
oui,
Чувствуя, как гулко колотится сердце в груди, Верена впервые подняла взгляд на маркиза. К своему удивлению, девушка обнаружила, что тот по-прежнему не желает смотреть ей в глаза. Вместо этого маркиз продолжал смотреть вдаль, как будто выискивал там сушу.
Верена почувствовала, как к щекам прилила кровь: она вновь забыла о своем приниженном положении.
«Так грубо избегать моего взгляда! Он застенчив или же настолько высокомерен, что не считает слугу достойным своего внимания?»
Маркиз продолжал говорить:
— В твоей кухне есть какая-то знакомая изюминка, легкость руки, особая манера украшать блюдо — скажи, не пробовал ли я твоей еды раньше? Быть может, в замке герцога Шамберского?
— Нет, милорд, я не знаю этого герцога, — ответила Верена, густо покраснев.
— Артур говорит, что ты обучался в Париже. Скажи, под чьей опекой ты учился? Я знаю многих хороших поваров в этом городе.
«Но только не мадемуазель Дюпон из
Lycée des Jeunes Filles[31]
,
Ей становилось не по себе. Маркиз знает слишком многих людей... Он догадается, что она не та, за кого себя выдает... Ведь это лишь вопрос времени, не так ли? И тогда ее выгонят с корабля!