Нетерпеливо вздохнув, девушка вдруг почувствовала, что у нее за спиной кто-то есть. Она не слышала звука шагов — скорее это было ощущение преследования.
Верена ускорила шаг и сменила направление. Но все равно чувствовала, что за ней следят.
Снова и снова девушка оглядывалась через плечо. Она могла поклясться, что один раз видела силуэт, нырнувший за дверной проем с большим крыльцом.
Верена остановилась в ожидании. Каждый волосок на ее голове стоял дыбом, тело вытянулось в тугую струну. Она готова была в любой момент броситься бежать, однако на улице никто не показывался.
Как раз в этот момент дорогу перешла кошка, и Верена облегченно вздохнула. Должно быть, это ее она приняла за преследователя.
«Так и есть! У меня в корзине рыба, а у нее достаточно сильный запах, чтобы за мной пошла половина кошек Марселя».
Верена устало побрела дальше, очень медленно продвигаясь вперед.
Повернув за угол, она заметила лавку скобяных товаров, которая еще не закрылась. Девушка проскользнула внутрь и спросила у хозяина, как пройти в порт.
С сильным марсельским акцентом тот объяснил Верене, что она уже недалеко, потом нарисовал для нее карту на коричневом бумажном пакете.
—
Merci beaucoup, monsieur,
Когда девушка покидала лавку, на сердце у нее было легко. Так легко, что она не заметила темного силуэта, подкрадывающегося из-за угла ближайшего переулка...
Верена снова взглянула на карту и вздохнула.
«Если я найду памятник, до пристани должно быть уже недалеко».
Девушка не знала, что заставило ее ускорить шаг, быть может, шестое чувство, но у нее вдруг опять возникло ясное ощущение, что за ней следят.
Сердце забилось быстрее, и Верена побежала по лабиринту улиц, стараясь оторваться от преследователя.
В голове проносились тысячи мыслей. За ней следит преступник?.. Сумасшедший с ножом?..
Внезапно на нее напали со спины, проворно закрыли рот рукой и потащили в темный переулок. Девушка успела заметить, что дорога, по которой она шла, выходит к пристани.
— Очень умно, юная леди. Право же, очень умно, — прозвучал шипящий голос.
Верена пыталась сопротивляться, но мужчина крепко держал ее в руках.
— Я в конце концов вспомнил, кто ты, и знаю некую графиню, мою знакомую из Хэмпшира, которая щедро меня наградит за возвращение ее беглой падчерицы!
— Лорд Маунтджой! — вскричала девушка. — Умоляю, отпустите меня!
Лорд Маунтджой расхохотался. Одним быстрым движением он отпустил Верену и тут же связал ей запястья за спиной.
Верена едва не лишилась чувств от страха.
— А теперь скажи, что может помешать мне посадить тебя на корабль и отправить обратно в Англию? — прорычал он.
— Я умоляю вас, пожалуйста, отпустите, — повторила Верена со слезами на глазах. Ее корзина лежала в сточной канаве, а содержимое рассыпалось по мостовой.
Navettes,
Его глаза мерцали, как у рептилии, когда он смотрел на плачущую девушку, стоящую на коленях. Ни капли жалости не было в холодной глубине его взгляда.
— Я сделаю все, что угодно, но я не могу вернуться в Англию.
— Да, и я прекрасно знаю почему. Твой отец пришел в ярость, когда обнаружил, что ты сбежала. Не мог ничего ни от кого добиться: слуги сомкнули ряды и отказались говорить. Знаешь, он уволил твою камеристку.
Верене отчаянно хотелось узнать, поступил ли он так же с Баркером, но знала, что спрашивать нельзя.
Лорд Маунтджой долго смотрел на нее в молчании. Затем облизнул губы и сказал:
— Конечно, есть один способ уговорить меня забыть, что ты не кто иная, как леди Верена Росслин, а вовсе не бедный повар из Орли...
Верена подняла на него взгляд, надеясь найти какой-то намек на милосердие в этих холодных, колючих глазах.
— ...И он заключается в том, чтобы уехать со мной! Я не собирался плыть на «Морском коньке» до его следующего места назначения, и нам с тобой легко будет скрыться здесь. Я могу сказать маркизу, что его драгоценного шеф-повара бросили в тюрьму. В конце концов, мы во Франции, и поваров здесь пруд пруди.
— Простите, я не понимаю, что вы имеете в виду, — ответила Верена, все еще стоя на коленях. — Уехать с вами? С какой целью?
Лорд Маунтджой долго и жестоко хохотал.
— Ах, так мы сама невинность, да? — хихикнул он. — Дорогая моя, я приглашаю тебя вовсе не на чай в «Фортнум энд Мейсон». Я говорю, что если ты станешь моей любовницей, я буду склонен скорее помочь тебе, чем стать причиной твоей гибели.
Верена уставилась на него в диком ужасе.
— Вашей любовницей! Никогда, никогда, никогда! Я скорее умру!
Лорд Маунтджой снова улыбнулся.
— Зная об участи, которая ожидает тебя в руках герцога Делкеннета, готов поспорить, что смерть будет меньшим из зол, — с насмешкой ответил он. — Тебе стоит серьезнее подумать над моим любезным предложением. Дом в Лондоне, любые наряды и украшения, какие только пожелаешь, каникулы в Монте-Карло и Флоренции, и никто не обязан знать о твоем теперешнем положении.
«Я в ловушке, — подумала Верена, — если я не соглашусь, этот человек разоблачит меня перед маркизом, и тот наверняка велит арестовать меня за обман. Лучшее, на что я могу надеяться, — это что он высадит меня с корабля здесь, в Марселе. Я просто не могу согласиться на роль любовницы лорда Маунтджоя! Я не могу, ах, не могу!»
— Я вижу, у вас возникли трудности с принятием решения, леди Верена, — поддразнил ее лорд Маунтджой. — Тогда подумайте вот над чем. Марсельская тюрьма не место для леди, особенно для той, которая выдает себя за мальчика. Примешь сейчас неверное решение, и его светлость наверняка немедленно выгонит тебя. Он не потерпит обмана...
Верена хранила молчание. Она ведь правильно рассудила, что маркиз способен на такие действия?
Лорд Маунтджой рывком поднял ее с колен и поволок в направлении доков.
— Посмотрим, как несколько часов в собственной каюте повлияют на твою способность принимать решения, — ухмыльнулся он.
Когда они пришли к месту стоянки «Морского конька», на корабле было пусто. Единственным звуком был скрип каната, которым корабль привязали к доку.
Лорд Маунтджой затолкал Верену на сходни, а затем повел по ступенькам, ведущим на нижнюю палубу.
Верена изо всех сил молилась, чтобы Артур или Пит внезапно появились рядом и пришли ей на помощь, но вокруг никого не было.
Добравшись до каюты девушки, лорд Маунтджой распахнул дверь и с такой силой втолкнул Верену внутрь, что она ушиблась о свою койку.
Он тяжело дышал, глядя на Верену, а у той слезы текли по щекам и глаза сделались огромными от страха.
— Такое симпатичное лицо, как жаль, что пришлось срезать эти прекрасные локоны...
Он со странным видом провел рукой по ее стриженым волосам.
Верена резко отвернулась. У девушки мороз шел по коже от одного его прикосновения.
«Что он собирается делать? — вздрогнула она в тревоге, когда пальцы лорда Маунтджоя зависли над ее щекой. — Он ведь не попытается воспользоваться мной, находясь в гостях у маркиза?»
Будто прочитав мысли девушки, лорд Маунтджой принялся гладить ее по щеке.
Верене стало тошно до глубины души. Она закрыла глаза и попыталась отодвинуться.
Но лорд крепко схватил ее за голову и притянул к себе.
Верена ощутила его дыхание: затхлая смесь сигарного дыма, рыбы и чеснока.
«Moules»[51]
,
— Ты подчинишься мне, — пробормотал лорд Маунтджой, приближая губы к ее губам.