Сказанное стало для меня огромным откровением. Со столь глобального ракурса я ещё ни разу не рассматривала Патриор.
— Не самая приятная роль. — Переварив информацию, грустно обронила я.
Лауль горько усмехнулся:
— И не самая лёгкая.
Возразить было нечего.
Мы немного помолчали.
— Знаешь… — Наконец протянула я. — Там, когда ты говорил с Советом Мерита, мне показалось, будто в кресле сидит Диктатор. И до этого — когда рассуждал о Патриоре… Похоже, ты потихоньку становишься своим отцом.
Инквизитор неопределённо пожал плечами:
— Всё может быть. В конце концов, мы с ним близкие родственники, общие черты должны и будут прослеживаться. Если не во внешности, то в характере — точно. Закон природы.
В его речи отлично прослеживалась логика. И присутствовала немалая доля истины… Отчего мне становилось лишь страшнее.
Неужели история повторится? Неужто в мир придёт очередной Диктатор с куда более пугающим прозвищем?..
Нет! Я не могла этого допустить!
— А ты знаешь что-нибудь о его прошлом?.. — Решительно отстранившись от любимого, подняла глаза я.
Лауль озадаченно нахмурился.
— Наверное, нет. — Спустя пару секунд сказал он. — А что?
— Я думаю, твой отец начинал так же. Просто его было некому ограничивать. Его никто не любил, да и он никому не отдал своего сердца. Вот и скатился в жестокость…
— Намекаешь, что у меня всё ещё не так плохо и есть шанс удержаться на плаву? — Печально усмехнулся Инквизитор. — Раз мне повезло встретить тебя и провести рядом незабываемые дни и ночи?
— Намекаю, что мы с детьми всегда поддержим тебя в трудную минуту. И не дадим переступить черту.
— С детьми?.. — Шокировано повторил Лауль. — Значит, будут ещё?..
И столько надежды таил его вопрос, что я не смогла удержаться — осторожно потянулась к любимому и поцеловала его со всей нежностью, на которую способна.
Слова были излишни.
О, как же пылко ответил Лауль! Его движения отдавали едва сдерживаемым желанием, дыхание опаляло огненно-жгучей страстью, а пальцы отличались невероятно трепетной чуткостью… Каждое их прикосновение вызывало внутри меня жаркий отклик, настолько яркий, что от наплыва эмоций кружилась голова и подкашивались ноги…
Феерические ощущения! Непередаваемо прекрасно!..
Пожалуй, если бы не Курц, который ждал в шлюпке, если бы не ребёнок, временно оставленный на попечение брата — к созданию следующего наследника мы бы приступили прямо там…
Вдруг, прервавшись на мгновение, Инквизитор взглянул на меня мутными глазами, полными любви.
— Вместе?.. — Улыбнувшись, спросил он.
— Навсегда. — Подтвердила я.
И Лауль вновь накрыл мои губы своими, укутав вечностью.
Чудесный момент.
Да, мне не суждено было стать вторым по влиятельности лицом государства. Но это и не было моей целью.
Да, мне не суждено было вернуться в преступный мир. Но я и не рассчитывала прозябать там вечно.
Да, мне не суждено было обрести свободу… Но без любимого её и не существовало.
Да, нам не суждено было заключить настоящий семейный союз, законный во всей вселенной. Но к чему формальности, когда два сердца уже давно слились в одно?
Главное, я хотела счастья — и я его получила. С дорогим мужем, общим сыном и любимым делом, которым никто не сможет запретить мне заниматься.
Ведь работу на благо новой родины ещё никто не отменял…
Бонус. Описания
Помнится, отец Инквизитора выглядел совершенно иначе. Да, он тоже был немаленьким мужчиной, всего на несколько сантиметров ниже Лауля, вот только загорелым и мускулистым. На его худом и вытянутом лице особое место занимали мелкие белые зубы и длинный, немного приплюснутый нос с горбинкой, а карие глаза отдавали желтизной и были скорее оранжевыми, чем чёрными. Он носил аккуратную рыжую бородку, закрывающую острый подбородок, и короткую шапку каштановых волос, слегка посеребрённых сединой на висках.
Как и в случае с отцом Инквизитора, Тарен Люксир тоже был совершенно не похож на сына внешне. Родство угадывалось лишь в телосложении — такой же кряжистый и мускулистый, немного полнее в силу влияния возраста, и тоже с волнистыми волосами. Однако, будучи представителем высшего света, он тщательно следил за собой — носил щегольские усы, начисто сбривал даже невидимую на его белой коже седую щетину и ежемесячно подстригал свои светлые, с проседью, волосы. У него было широкое лицо с большим носом, толстые выступающие губы, а также множество морщин вокруг рта и водянисто-серых глаз. Седые кустистые брови практически соприкасались с длинными загнутыми ресницами, придавая ему очень необычный, сурово-наивный вид.