Достаточно быстро они добрели до меня, после чего, приняв независимый вид, замерли.
— Ани, быстро пересядь на другую сторону куста. Там еще лавка есть.
Я даже растерялась, услышав такие слова Вадима. Смотрел при этом он на Ольха, то есть имел место быть спектакль.
Ну что ж, мне не трудно. Осторожно пролезая через кусты, я радостно улыбалась: во-первых, это на самом деле смешно — такая жирёха, как я, пытается скрытно и незаметно пролезть через кусты. Во-вторых, в душе сидело ощущение, что у меня появилось целых два друга. Для совсем незнакомого места это было просто замечательно!
— Ну и зачем такие сложности нужны были? — с улыбкой спросила я, когда парни присоединились ко мне с другой стороны жасминового куста.
— Просто так, — очаровательно улыбнулся Вадим. — Ты сидела такая грустная, что мы решили тебя развеселить.
— Славушка!!! — разнеслось над двором и мне пришлось приложить усилие, чтобы не обернуться посмотреть кто же это так кричит.
— Лисонька!!! — призывно заорал мужской голос со стороны пруда.
— Эй, подруга, тебе плохо стало? — дотронулся до моего плеча Ольх, и только тут я заметила встревоженные лица ребят.
— Что, так заметно? — слабо улыбнулась я, пытаясь перевести всё в шутку.
Вместо ответа они синхронно выдали одинаково скептическую гримасу.
— Эт-то что ещё такое?!
Громовой голос, казалось, раздавался прямо из-под лавки, на которой я сидела. В принципе, раньше я считала, что люди от природы не способны подпрыгивать из положения "сидя" и разворачиваться в прыжке. Оказалось, что я сильно ошибалась.
Тело среагировало само. И только за несколько мгновений до приземления в боевую стойку, я осознала, что нахожусь лицом центру двора, хотя сидела я определённо к нему спиной...
— Фамилия!!
Теперь голос рявкнул так, что земля затряслась.
— В—в—всеволодова! — не сразу вспомнила псевдоним, которым назвалась.
Судя по тому, что и Ольх, и Вадим, а так же нестройный хор голосов с того конца двора, где кучковались парни, фамилии назвали все присутствующие во дворе.
— Ещё раз увижу подобный разврат — выгоню, — тихо и мирно закончил не замеченный мною мужчина преклонных годов, стоявший практически в центре двора, как раз рядом с конторкой.
— Фу-ух! — разнеслось над прудом.
Все дружно выдохнули и... засмеялись. Наша троица мирно хихикала, выбираясь из-за жасминового куста. Практически в центре двора стояло два красных рака: "муж" и та самая Лисонька. И если на лице парня читалось некоторое облегчение — он даже смеялся вместе со всеми, то на лице девушки застыла маска злого недовольства.
— Уважаемые, рассаживаемся по лавкам, не стоим, кутули свои можно оставить где лежат — без вас не уйдут, — сказал мужчина, когда от всеобщего хохота остались отдельные тихие всхлипывания впечатлительных особ.
Народ бодро рассаживался по лавкам.
Наставник – а вряд ли тут ещё кто-то будет командовать только принятыми учениками – внимательно оглядывал присутствующих, иногда что-то бормоча себе под нос. Я даже разобрала кое-что:
— Двадцать три человека, в том числе четыре девушки.
Сразу после приглашения занять места, Ольх с Вадимом, не сговариваясь, схватили меня под локти и посадили на лавку перед конторкой. Более шустрый Вадим занял место рядом со мной, а Ольху пришлось расположиться у меня за спиной. Я искренне надеялась, что вполне высокий парень увидит что-нибудь ещё кроме моего затылка.
Пока мужчина оглядывал тихо шушукающихся свежепоступивших, я разглядывала его. Благо сам он остался в той же позе "скучающего дядюшки": руки скрещены на груди, привалился плечом к каменному основанию конторки.
Батюшка учил меня "читать" людей по лицу, но этот наставник "не читался". Непроницаемая смесь вежливости, лёгкой усталости, частичной отрешенности — мол, своими мыслями занят, оставляли у меня привкус недосказанности.