Так же осторожно, как до этого наклонялась, я выпрямилась и, боком, чтобы не оглядываться, перешла обратно к стене. Стоять именно у перил смысла не было: слышно было в любом месте хорошо, к тому же здесь меня было не видно снизу.
— Нет, Крут, — в голосе говорившего чувствовалась досада. — Я хочу сказать, что с тех пор, как ты ушёл натаскивать подмастерьев, ты склонен видеть во всём отсутствие злого умысла.
Раздался шорох ткани, потом — шорох разворачиваемых бумажных листов.
— Вот, посмотри, — тот же голос продолжил, — твои люди написали, что в Школе обнаружился парный амулет "Пэри желаний", как его называют ширазские волхвователи. Так же, твой человек пишет, что за этот день он заметил как эта... — мужчина замялся, подбирая определение. Я мимолётно восхитилась его выдержкой, и отметила себе при случае не спорить с этим голосом, — ж—ж—женщина, два раза за время присутствия здесь использовала порчу "взгляд василиска", направленную против ученицы Всеславовой. И после всего этого ты мне говоришь о том, что "это же дети, они не знали что делали!"?! Этой, с твоего позволения, "пэри", уж никак не меньше тридцати пяти вёсен!
Я осторожно присела на ступеньку и обхватила себя за локти. Оказывается, оба они — сыскари, и спорят как раз о Лисавете!
Мне поплохело, и я очень надеялась, что удастся не обнаружить себя и не упасть в обморок. Голова кружилась.
В отличие от учёных Западной Империи, у нас было принято называть дар по существу, а не по фамилии открывшего. Поэтому даже если ты не сталкивался с каким-то даром, но знаешь как он называется — ты можешь догадаться про что этот дар.
Кто такой василиск я знала. Это был большой страшный ящер, убивавший взглядом. Упоминали его только в одной книжке батюшкиной библиотеки — "Подвиги благородных рыцарей во славу Прекрасной Дамы" — кодексе, купленном у торговца товарами из Колобжега. В маленькой — всего четверть листа — пергаментной книге неизвестный писарь красивым почерком изобразил четыре старинные баллады о подвигах рыцарей, два из которых "сражалися с гадиной, которая взглядом вызывала окаменение всего живого". Баллада кончилась почти счастливо — один из побратимов даже добился любви прекрасной Бригитты...
Нет, это же надо! "Взгляд Василиска"!!! Да я уже почти труп тогда!
Наплевав на ценные стены, привалилась к какому-то выступу лепнины. В голове вспугнутыми воробьями носились мысли.
"Восемнадцать... день рождения... жизнь закончится на рассвете!" — себя было очень жалко. В носу щипало, в глазах стояли слёзы. Я уже была готова зареветь в голос, как голоса снизу меня отвлекли.
— Разуй глаза! Это тебе взрослая тётка, а не безмозглая курица! Она прекрасно знала что она делает и кому! И скажи спасибо, что у девицы оказалась крепкая защита, а то здесь уже сидел бы серпентарий из ближайшей молельни Единого, а их главный Пастырь уже строчил бы кляузу на тебя для Государыни лично!
Усилием воли я подавила желание шмыгнуть носом — здесь это будет равносильно признанию в подслушивании — и вытерлась рукавом. "Здесь уже сидел бы"... но тут нет ни одного жреца Единого... то есть главного доказательства применения порчи, то есть умирающей меня, у них, получается, нет? Значит, я не умираю?!
Раздался громкий хлопок дверью, превратив шум от спора в глухое рокотание — они дошли-таки до какого-то кабинета.
Я с чистой совестью шмыгнула носом. Эхо подхватило звук, повторяя на разные лады. Через три удара сердца мне стало казаться, что мраморная ступенька шмыгает прямо подо мной.
Вздрогнув всем телом, я нехотя поднялась. Уж лучше дойти до умывальни и высморкаться там, чем ждать, пока меня кто-нибудь здесь поймает.
В туалетной комнате я первым делом опробовала кабинку для уединения. Батюшка обычно называл задок "сортиром", услышав это слово у одного из торговых гостей.
Впечатления были... смешанными. С одной стороны, я была довольна: на улицу таскаться не надо, да и горшок тоже самой не выносить. С другой — было жутко непривычно и я всё время боялась застрять в этой дырке... По случаю лета, на специальном гвоздике рядом с "сиденьем" висели широкие листья лопуха.
Благополучно закончив свои дела, я подошла к бадейке для умывания. Задумчиво поглядела на запорное устройство, наслаждаясь моментом состояния, когда ни мыслей в голове не было, ни чувств. После чуть ли не истерики на лестнице, эта пустота в голове воспринималась сродни счастью.