Тем временем, парень всё же справился с собой и продолжил:
— Короче, сударыня. Как человек с даром, я могу совершенно точно вам сказать, что вы не замужем. Если учесть, я нашёл вас в старой волчьей норе, без вещей и с разводами на лице — скорее всего вы первый раз в жизни убежали из дома. Иначе бы непременно взяли с собой мешок, котелок и еду.
Я убрала улыбку с лица и с некоторым раздражением посмотрела на молодца. Вот как он может судить первый я раз в лесу или нет по тому, чего не видел? Разводы на лице могут быть по разным причинам, да и где он видел хладнокровно сбегающих из дома девиц?
Парень еле заметно улыбнулся, чуть приосанился и продолжил:
— А если немного подумать, то сбежать вы могли только после того, как ваш батюшка сказал за кого он выдаст вас замуж.
Видимо я побледнела, потому что молодец почувствовал себя еще более уверенно:
— А сейчас вы сидите и с печалью думаете, что нареченный, может быть и похож на пиявку, зато есть крыша над головой, погреб с едой и забор ото всяких незнакомцев, так?
Надо же, меня спросили. А я отвечать не буду. Пусть говорит дальше, а то я что-то не понимаю в чём его выгода.
— Эй, соловей, хватит петь — сходи лучше за водой, — неожиданно вмешался старший мужик.
Парень нехотя отвлекся от меня, подошёл к старику и, как ему казалось, неслышно зашипел:
— Стрый, ну я же просил мне не мешать! Я её уболтаю, только ты не лезь!
Названный Стрыем — то есть дядька, который с младенчества присматривал за этим молодцем — знаком показал молчать и сделал страшное лицо. Я тут же отвела взгляд, сделав вид, что сильно заинтересована переплетением корней.
Почти сразу ко мне подошел парень и наклонился, нависая надо мной, выдохнул мне в темечко. Горячее дыхание отозвалось во всем теле томительным ожиданием, я замерла, боясь пошевелиться. Парень же спокойно проговорил мне в волосы:
— Подожди меня, пожалуйста, я скоро вернусь.
И ушел, пока я судорожно пыталась сообразить: как на это достойнее всего реагировать.
Я ощущала себя обиженной, как будто молодец уже пообещал что-то очень приятное, а потом ушел. Зло глянув на дядьку, обнаружила, что мужик демонстративно сел ко мне спиной и стал копаться в одном из двух дорожных мешков.
Кстати о мешках. А где же мой? Я точно помнила, что убегала с вещами, и перед тем как заползти к Серому, скидывала мешок с плеч. Значит, он должен быть где-то рядом... Еще точнее: я должна была быть на н ём, поскольку я сидела ровно на выходе из логова, но его почему-то не было. Странно, ведь волк всегда был равнодушен к вещам...
Тем временем вернулся парень с полным котелком воды. Я сделала себе зарубку в памяти: эти двое уже бывали здесь, иначе никак не смогли бы в темноте найти ближний ключ.
Это было единственное объяснение тому, что молодец вернулся так быстро с водой. Практически сразу после того, как батюшка нашел меня с волчком в лесу, он заказал у нашего мастера-травника семьдесят четыре заговоренных камешка, как раз по числу родников и криниц на два дня пути вокруг. Специальный заговор делал невозможным поиск предмета с помощью любого дара: ни дар общения с землей, ни дар управления воды, ни дар острого зрения или слуха не позволяли заметить камешек и всё что рядом с ним на расстоянии трёх-четырёх локтей. Батюшка знал, что делал: предмет с заговором, брошенный в исток родничка, передавал свои свойства воде и позволял спрятать ручей на расстоянии от одного до трёх дневных переходов — в зависимости от скорости течения.
Выводы были, прямо скажем, неутешительные: ночью по нашим лесам ходили только охотники и я, ну еще всякие незнакомцы, бОльшую часть которых потом находили загрызенными волками. Всё лучше так найти, чем после того, как у одного корову уведут, у второго — коня, а у третьего — красивую и глупую дочку. Значит, надо по возможности сразу же убегать от них. Вот только чтобы от мужчин убежать, надо иметь преимущество на старте. Собственно, мне же только до ближайших кустов, причём всё-равно каких — я чувствовала присутствие Серого недалеко и была абсолютно спокойна: он меня в обиду не даст.