«Какое счастье, что это единственное, что он понял!», - промелькнуло в голове Аксентия. Он даже нашел в себе силы печально улыбнуться в ответ.
- Нет, Джаред, этого я не знаю, - в глазах упрямца промелькнуло довольное выражение, а его величество вдруг решил сыграть ва-банк. – Зато я знаю, кто, если не располагает, то может получить достоверную информацию по этому вопросу.
- Даже так?! – растерянность на физиономии признанного гения сыска слегка потешила самолюбие монарха. – И кто же?
- Твой будущий тесть, Марвин I Лис. Только не советую спрашивать его об этом вот так же в лоб.
* * *
Игнасиус Дегалес злился. Это было его обычное состояние всякий раз, когда его величество Аксентий II вмешивался в дела волшебников. Со стороны могло показаться, что старого мага бесит любая мелочь в исполнении короля, но Игнасиус точно знал, что как раз на мелочи Нидавер и не разменивается. А значит, девчонка, которую объявили в розыск, представляет немалую ценность.
- Зурен! – позвал Дегалес, коснувшись кристалла внутренней связи. Подождал с минуту и уже заорал: - Зурен!
Увы, экспериментальная разработка, предмет гордости поклонников чистой магии – это вам не традиционные зеркала! – в очередной раз решила показать норов. А телефонов в штаб-квартире Ковена не было. Как можно! Там же волшебства-то, считай, и нет – одна техника. Игнасиус, как и многие его соратники не одобрял новомодные веянья. В отличие от короля, да. В этом их мнения тоже коренным образом расходились. Аксентий поощрял развитие маго-техники, молодежь все больше увлекалась этим направлением, а верховный маг, скрипя зубами, вынужден был потворствовать баловству. А то же, неровен час, уведут из-под носа и эту отрасль!
Около двадцати лет назад Дегалес уже потерпел сокрушительное фиаско от Нидавера. Тогда еще довольно молодой маг только принял на себя руководство Ковеном и жаждал создать четкую структуру контроля в бессистемной массе волшебников различных направлений. Одним из его нововведений стал реестр родовых способностей. Некоторые возможности передавались только по крови и никогда не описывались в учебниках, поскольку большинству это было попросту не нужно. Обучение использованию этих способностей проходило внутри семьи, секреты передавались от родителей детям. Некоторые знатные господа и вовсе не учились иной магии, кроме родовой, а потому позволяли себе игнорировать Ковен и не вступать в его ряды. Помимо потери финансовых вливаний в виде ежегодных взносов, для конклава волшебников такое положение грозило еще и децентрализацией. Игнасиус считал, что в руках руководства Ковена должны быть собраны все нити магических возможностей.
И начал опись родовых магов и их способностей. Нельзя сказать, что все, особенно высокородные дворяне, были в восторге от настойчивости ковенских функционеров, требовавших полной откровенности. От некоторых сведений приходилось добиваться чуть ли не силой. Однако власть Ковена и уважение к нему в стране могли сравниться разве что с влиянием церкви Тысячеликого, а положение последней за несколько лет до этого пошатнулось. Клирики тоже не гнушались определенным насилием над паствой, среди верующих назревало недовольство, и альтернативная сила, на тот момент твердо стоящая на ногах, получила шанс склонить чашу весов на свою сторону. А после того, как несколько весьма знатных семейств по собственной воле открыли тайны родовой магии Ковену, дело пошло еще веселее.
Пока Игнасиус не замахнулся на способности Нидаверов. Собственно, это была даже не его инициатива. Один из ретивых переписчиков по случаю оказался неподалеку от летней резиденции короля, где и повстречался с ватагой мальчишек явно не простого происхождения. Разумеется, не узнать королевского бастарда он не мог, но и отказаться от вопросов, которые уже задавал несчетное количество раз самым разным людям, не посчитал нужным. К тому же олух решил выслужиться, принеся руководству в зубах такой трофей, как родовая магия монархов Нидавы. А ума не настаивать на ответах не хватило. Джаред Тернес, даром, что ему тогда и десяти лет не было, не без помощи остальных мальчишек скрутил незадачливого волшебника, причем даже воспользовался для этого чем-то из арсенала той самой родовой магии, которая у такого пацана и проявляться-то не должна была. Ну а потом отправил бедолагу отцу как шпиона, выведывающего государственные тайны.
Репрессии начались стремительно. Полетели со своих должностей чиновники, хорошо, если сохранив головы, попали в опалу дворянские семьи, добровольно сотрудничавшие с волшебниками. По стране прокатились повальные аресты сподвижников Игнасиуса, обвинения в судах выдвигались самые страшные – шпионаж и государственная измена. Церковь Тысячеликого оказывала короне полное содействие, помогая, в первую очередь, обезвреживать магов и на этой волне снова возвращая себе влияние. Из частных коллекций и летописей изымалась вся информация о магических способностей родов, а волшебники по крови обязаны были принести присягу лично королю или отправиться на эшафот. Ссылка не предполагалась – Аксентий II не оставлял за спиной потенциальных предателей. Апофеозом стало разорение святая святых – штаб-квартиры Ковена в Ратоне. Обыск, учиненный не кем-нибудь, а личной гвардией его величества, лишил руководство конклава не только информации о магии сильнейших семейств, но и всех прочих архивов. И на все это Нидаверу понадобилось меньше недели.