Дэлли в образе козы покинула пансион вскоре после отбоя. Мешки со всем необходимым скарбом она перекинула через стену загодя. Была в них одежда, изъятая из баулов, которые собирали на благотворительность (юная леди не сомневалась, что ей благотворительность тоже не помешает в столь благом деле, как спасение от опекуна). Кроме того, Дэлли запаслась выменянным у садовника на самостоятельно заговоренную не тупящуюся косу ножом, небольшим запасом непортящихся продуктов, опять же полученных от окрестных фермеров в обмен на магические поделки, солью, спичками, котелком и кучей прочих мелочей, необходимых в походе. Баронесса Синиз была очень предусмотрительной юной леди.
Закинув на спину свою поклажу, она бежала без остановки всю ночь и большую часть утра. Попытавшийся ограбить козочку мужик, конечно, получил свое, но еще и стал сигналом к тому, что не стоит растрачивать магический резерв до конца. Поэтому Дэлли поскакала в лес, нашла достаточно глухое место и приняла свой естественный облик. О, как это было прекрасно! Быть собой! Просто быть собой! Последние два года баронесса Синиз была практически лишена этого удовольствия. Точнее, она сама себя его лишила.
- Ты становишься прехорошенькой, маленькая Ида, - заметила как-то леди Ресевр, внимательно осмотрев личико четырнадцатилетней Аделаиды.
Дэлли это напугало. Хорошеньких дурочек было принято легко и быстро выдавать замуж, а именно репутацию дурочки она старательно культивировала с семи лет. Значит, нужно было, чтобы ее считали еще и дурнушкой. Ну, не совсем дурнушкой, конечно. Некоторое женское тщеславие было Дэлли не чуждо. Но и становиться красавицей ей было нельзя. Поэтому, сжав зубы, день за днем она меняла свой образ, делая его все более простым и незаметным. Никому из преподавателей не пришло в голову, что пансионерка ходит на занятия в измененной форме. Зато теперь Дэлли могла быть уверена, что в реальном облике ее узнать будет крайне трудно, а тратить при этом резерв на трансформацию не придется.
Она выбрала комплект из вполне приличных темно-зеленых брюк, серого кардигана и оливковой трикотажной блузы. Кажется, эти вещи когда-то принадлежали госпоже Руриц, жене садовника. Все было не новое и не модное, но целое и чистое. Та Ида, которую знали в пансионе, едва ли смогла бы застегнуть эти брюки на талии, да еще и волочились бы они по полу. Зато на настоящей фигуре девушки одежда сидела идеально. В сельской местности в такой Дэлли не должна была привлекать к себе внимания. С обувью было хуже. В наличие имелись всего две пары: легкие полусапожки, в каких ходили все пансионерки, и кроссовки, купленные полгода назад по высочайшему разрешению вдовствующей герцогини специально для работы на огороде. Сапожки надевать было боязно – уж очень у них узнаваемый вид, а кроссовки плохо сочетались с костюмом.
- Ну и ладно, - пробормотала Дэлли, - зато в них удобней. Еще неизвестно, когда придется побегать.
В том, что за ней будет погоня, девушка не сомневалась. Поэтому, как бы ни хотелось отдохнуть, быстро перекусила прихваченными в последний момент на кухне бутербродами и двинулась дальше. В первую очередь предстояло решить проблему наличных денег. Их у Дэлли не было совсем, поэтому и пришлось скакать всю ночь на своих двоих, то есть четырех.
Девушка отнюдь не была дурочкой и прекрасно понимала, что магички пансиона проведут обряд и выяснят, в каком направлении она сбежала. А премерзкий жених-опекун кинется следом. О том, что к ней прикреплено слабенькое заклинание-поисковик, Дэлли знала и очень надеялась, что с расстоянием этот поводок сорвется. Но все же следовало учитывать, что такого может и не случиться. А значит, если хромой урод ее нагонит, то вычислит сразу и в любом облике. На этот случай у беглянки тоже был план.
У нее все еще оставалось несколько часов форы, а значит, нужно успеть сесть на поезд, едущий в направлении, перпендикулярном тому, в котором она до сих пор бежала. И тогда Майтигон просто не сможет приблизиться к ней на расстояние достаточное, чтобы сработал маячок, не будет знать, куда двигаться, и потеряет след. Ну а потом, она придумает, как избавиться от следилки. Или заклинание само рассосется, когда ей исполнится семнадцать. Правда, придется продержаться полтора месяца, но уж как-нибудь справится. Заодно и попутешествует, мир посмотрит.
Дэлли понятия не имела, куда направляется, и считала это своим преимуществом. От места своей остановки до ближайшей станции в небольшом городке со странным названием Ночерний она могла бы добежать козочкой часа за три, но прежде нужно было решить вопрос с финансами. До семнадцати лет девушка не могла предъявить права на наследство, а никаких сбережений в пансионе скопить, конечно же, не удалось. Откуда бы? Все, что делали ученицы – с использованием магии или без нее – по определению им не принадлежало. Зато наблюдательная Аделаида Лерис хорошо усвоила, на что есть спрос в небольших селениях. В города воспитанниц вывозить не рисковали, считая, что там для юных девиц слишком много соблазнов, а вот по окрестным деревням водили, чтобы девушки на собственно опыте ознакомились с работой магов.