Молодой Майтигон прекрасно понимал, что его ждет головомойка за потерю невесты. Ну и за то, что не нашел ее, тоже, конечно. Но вот втягивать в это Фаверсиса, который, по большому счету, и вовсе не должен был сопровождать Эвина сначала в пансион, а затем и в поисках, он совершенно не хотел. И вот здрасте!
- Я все знаю! – заявила леди Милисента, даже забыв поздороваться с молодыми людьми.
Любое нарушение этикета было ей совершенно не свойственно, и граф чуть не споткнулся.
- Приветствую вас, любезная матушка, - начал он, надеясь разрядить ситуацию.
Но не тут-то было. У леди Майтигон имелось, что сказать гостям, и она не собиралась отступать, пока все не выложит. Гневно взглянув на сына, графиня повелительным жестом указала ему на диван, и Эвин почел за лучшее не спорить. Фаверсис сделал вид, что не понял приглашения присесть, и подпер плечом стену у самой двери. Наверное, надеялся, что сумеет смыться. Наивный!
Шквал возмущения обрушился на молодых лордов, и был он таким громким и эмоциональным, что смысл претензий поначалу терялся, а Майтигон воспринимал голос матушки, как фоновый шум. Однако постепенно до него начало доходить, чем именно так возмущена графиня, а события последних дней, как их видела дорогая родительница, складываться в подобие логической цепочки. Если, конечно, у того, что творится в мозгах у этой женщины, в принципе может быть хоть какая-то логика.
Леди была недовольна сыном. Леди была недовольна ситуацией в целом. И наконец, леди была недовольна количеством персон, посвященных в ее матримониальные планы. Как оказалось, герцогиня Ресевр не преминула сообщить хорошей знакомой о побеге потенциальной невестки. Впрочем, благородная дама тут же попыталась утешить леди Майтигон, заверив, что на поиски девочки отправлен не кто-нибудь, а королевский бастард Джаред Тернес, лучшая ищейка Нидавы. Это-то графиня еще пережила бы. Но буквально через пару часов ей поступил звонок из королевской канцелярии, с требованием отменить помолвку баронессы Синиз с графом Майтигоном, буде таковая состоялась.
Ха! Кому бы другому приказывали! Графине Мелисенте Майтигон, урожденной баронессе Гроллс даже Его Величество был не указ, если уж леди решила женить сына. В возмущении матушка Эвина тут же телефонировала ближайшей подруге, графине Фелиции Артион и пожаловалась на монаршую несправедливость. В ответ узнала, что той тоже пришло требование отменить помолвку сына с девушкой, которую молодой человек знает едва ли не с пеленок, и вообще они любят друг друга. Обсудить такие вопиющие новости, разумеется, следовало не по телефону, а за чашкой чая и бокалом кларета. Поэтому графиня не стала дожидаться сына и поехала к подруге.
Две высокородные дамы, обмусолив события со всех сторон, пришли к выводу, что Его Величество Аксентий II имеет зуб на новое поколение дворянства. Небось и Аделаиде Лерис он сбежать помог. А как узнал, что ее ищет его собственный сын, так еще и приказ отменить помолвку отдал. Не то чтобы они сами во всем одобряли молодежь, но излишняя строгость монарха вызвала у леди недоумение. Тем не менее, король для них всегда оставался непогрешимой истиной, а значит, следовало понять, что послужило причиной его гнева. И великосветские дамы почему-то пришли к выводу, что кто-то готовит заговор. Вот поэтому горячо любимый монарх, не разобравшись, кто прав, кто виноват, всех и наказывает.
Нить умозаключений дорогой матушки Эвин потерял еще на стадии побега Аделаиды с подачи короля. Молодой человек сильно сомневался, что Аксентий II вообще когда-нибудь слышал об этой девушке. И уж тем более граф категорически не понимал, какая связь может быть между двумя отмененными помолвками и гипотетическим заговором. Но выяснять это не собирался. Пока леди Мелисента слушала только себя, она не метала громы и молнии в адрес сына.
В своих измышлениях две почтенные дамы договорились до того, что заговор против горячо любимого монарха надо раскрыть, а сыновей женить, несмотря на королевское повеление. Все равно ведь Его Величество одумается, разберется, кто прав, кто виноват, и приказ отменит. Искать злоумышленников леди собирались сами при поддержке обделенных невестами сыновей, а также всех прочих лояльных короне личностей, которых сумеют найти.
Тут Эвин с сочувствием покосился на Рутгера. Нет, в преданности виконта королю и отечеству граф не сомневался. Вот только на роль раскрывателя заговоров Фаверсис никак не тянул. Если, конечно, заговорщиками не были некие детали некоего сложного механизма. Однако Майтигон оценил задумчивый вид друга и пришел к выводу, что, если леди матушка обратит на того внимание, обязательно сочтет морально готовым к борьбе за правое дело.