А потом Джаред перевернул страницу и замер. Первое, что пришло в голову: «Все-таки шпион!». Ярость всколыхнулась, застилая глаза алой пеленой. Тернес сделал шаг в сторону небольшой комнатки, где ночевал Дейл. Свернуть тонкую шейку, даже не разбудив – секундное дело. Но выработанная годами привычка не совершать непоправимого, предварительно все не выяснив, взяла свое. Маркиз несколько раз глубоко вздохнул, возвращая спокойствие. И тут же пришла мысль, что ни один шпион не оставил бы на виду такую улику. Да будь Дейл подослан к нему, просто не стал бы рисовать господина полковника!
Присмотревшись к собственному портрету внимательнее, маркиз понял, что на рисунке он намного моложе. Этому Джареду Тернесу нельзя было дать больше двадцати. К тому же, нос у изображенного Дейлом парня был абсолютно ровный, а нынешний господин полковник щеголял слегка ассиметричной горбинкой. Перелом Джаред получил около семи лет назад, когда, вопреки предупреждениям агентов, лично полез в одно осиное гнездо. Исправлять последствия он отказался, несмотря на недовольство отца и просьбы мачехи: оставил как напоминание о вреде самонадеянности. Ну и еще тогда казалось, что так он выглядит мужественнее. Теперь-то было все равно. А еще в портрете присутствовало много льстящих самолюбию Тернеса неточностей, как будто художник слегка идеализировал свою модель. Или просто таким его запомнил.
Вывод из всего этого напрашивался вполне простой: Дейл когда-то, причем очень давно, пересекался с королевским бастардом. Джаред прошел в комнатку мальчишки и внимательно вгляделся в лицо спящего. Нет, ничего знакомого. Если они и встречались, то сам Тернес совершенно не придал этому знакомству значения и выкинул из головы. А Дейл запомнил. Почему?
Словно почувствовав его взгляд, мальчик заворочался и открыл глаза.
- Ой! – подскочил он и в легкой панике уставился маркиза. – Я проспал?
- Нет, - не смог не улыбнуться Тернес. – Еще только около десяти утра, а ты лег-то вчера почти в четыре.
- Все равно, я должен... – он попытался встать.
Но Джаред не хотел ждать, пока подопечный умоется и проснется окончательно. Он резко сел рядом с мальчиком и толкнул того обратно на подушку.
- Сначала ответь мне на один вопрос.
- Что-то случилось? – нахмурился Дейл.
- Просто скажи мне, кто это, - маркиз протянул открытый альбом.
- Один хороший человек, - пожал плечами парень.
И Тернес почувствовал его удивление, легкую досаду на себя, но не более. Ни страха, ни любопытства экспериментатора.
- И как его зовут? – продолжил он, тем не менее, допрос.
- Не помню... А может, и не знал никогда, - неуверенно протянул Дейл.
- И все же уверен, что он хороший? – не поверил маркиз.
- Ну, для меня – хороший, - он задумался, словно подыскивая слова. – Я его видел раз в жизни всего. Давно, лет, наверное, десять назад. Он был гостем у... ну, там, где я... жил, - не позволил себе проговориться юный конспиратор. – И он заметил, что я маг. Вот... ну и настоял на том, что меня надо учить.
- И это делает его хорошим? – приподнял бровь сыщик.
- Да, - твердо ответил Дейл. – Он... он отнесся ко мне, как к нормальному человеку. Вот как вы. Я, наверное, потому о нем и вспомнил. Вы и еще он.
- Что: я и он? – не понял маркиз.
- Вы были добры ко мне, - вздохнул мальчик. – Ко мне, не к абстрактному существу, которое и не нужно совсем, и раздражает, но совесть не позволяет пнуть, пока не за что. А больше, после смерти мамы, и никто, наверное... – закончил он совсем тихо.
- Вот тебе и время собирать камни, - растерянно пробормотал Джаред. Вспомнить, когда и где он так повлиял на судьбу Дейла, пока не получалось, и это раздражало. – Ладно, вставай, умывайся и иди на кухню выпрашивать поздний завтрак. Заодно, может, что-то новое узнаешь.
Выставив найденыша, Тернес вдруг понял, что испытывает к нему благодарность. Мальчишка заставил его в течение каких-то пятнадцати минут пережить целую гамму сильнейших эмоций. В результате все это время маркиз совершенно не думал об Аделаиде Лерис, и теперь знания о ней словно упорядочились. Сразу появилось несколько идей, как можно организовать поиски непоседливой магички.
Увы, обдумать их не получилось. Почти сразу после ухода Дейла в апартаментах нарисовался какой-то невнятный и напуганный оборотень, назвавшийся секретарем Его Величества, и заявил, что Марвин I со всем уважением просит гостя явиться в его кабинет. Королям в просьбах не отказывают, пришлось идти. А там ждала эта странная компания. Поначалу Джаред решил, что перед ним лучшие умы Фокстеррии – а в интеллекте и сообразительности Александрина Горностая он не усомнился ни на мгновение. Но вот Барс производил впечатление честного вояки, не более. Как оказалось, в этом Тернес не ошибся. Просто у Лиса заседали те, кому он безоговорочно доверял. Его друзья. И отчего-то стало грустно, что у отца нет столь же близких людей. Слишком уж Аксентий II всегда был непогрешим.