Марвин, воровато оглянувшись по сторонам – не подглядывает ли кто, и побился головой об стену. По всему выходило, что самому не вспомнить о нагулянном отпрыске, надо к Пересекающим идти. А значит, опять бередить старую рану! По большому счету, непоседливому Лису уже и самому было непонятно, чего хочется больше: оставаться правителем своей страны или передать власть наследнику и ввязаться в новую, возможно, самую главную авантюру своей жизни.
- Ваше величество! Ваше величество! – послышавшийся где-то вдалеке крик церемониймейстера заставил Лиса вздрогнуть и поспешно принять подобающий королю вид – отряхнуть с рыжей шевелюры штукатурку и поправить сползающие штаны. И то, и то Марвина удивило. Во-первых, с чего это штукатурка в недавно отремонтированном крыле вдруг решила осыпаться? А во-вторых, когда он успел так похудеть?! С утра штаны точно сидели как влитые.
Король оборотней недоверчиво ощупал себя. Все же своя шкура, она ближе к телу, чем даже штукатурка – к стене. Густые рыжие волосы по-прежнему покрывали сильное мускулистое тело, однако фактурой уже начали походить на звериную шерсть. Кроме того, чуть выше лба прощупывались еще мягкие, но уже весьма острые рожки.
- Опя-я-ять! – страдальчески простонал Марвин и, не дожидаясь, пока вопли церемониймейстера приблизятся, рванул в противоположную сторону.
Лихо свернув за угол коридора, его величество, не останавливаясь, дернул шнур тяжелой портьеры, которой была задрапирована ниша с установленной в ней статуей ягуара, и, придерживая двумя руками штаны, побежал дальше. Элегантно уложенные складки ткани пошли волной, и она, волна эта, то ли ветерком, то ли трепетом самого пространства передалась следующей шторе, а от нее – к следующей, пока не обогнала короля. И когда он подбегал к очередному колышущемуся полотнищу, на месте ниши уже был проход, в который Лис и нырнул. А портьеры, словно только этого и ждали, вновь улеглись идеальными фалдами. Спустя мгновение уже ничто не напоминало о творившейся только что волшбе. Так что, когда минут через пять сюда добрался церемониймейстер, он лишь заглянул в коридор и, пожав плечами, пошел дальше, взывая к своему сюзерену.
А Марвин Лис в это время уже находился в собственной спальне и разглядывал себя в ростовом зеркале.
- Ну и кто я? – поинтересовался в пространство. – Где такое водится-то?
Надо сказать, отражение мало напоминало лису. Да оно вообще не было похоже ни на кого из живущих в этом мире. На приплюснутой, как у породистой кошки морде явственно выделялся слишком выдающийся и подвижный нос. Непропорционально большие фиалковые глаза с опущенными внешними уголками обрамляли короткие, но густые ресницы голубого цвета. Большие круглые уши подрагивали белыми кисточками, а маленькие аккуратные рожки между ними поблескивали, как лакированные. Тело с мощной грудной клеткой и крепкой спиной переходило в узкий, даже хлипкий какой-то таз и дальше – в тонкие ноги. На фоне этого безобразия особенно выделялось внушительных размеров мужское достоинство. Оглядев его, король хмыкнул. Подвижный хвост, раза в полтора длиннее тела, на конце разделялся на пять частей, каждая из которых была увенчана такой же, как на ушах, белой кисточкой. Существо было прямоходящим и, похоже, двуногим: верхние конечности уж больно напоминали руки. Правда, почему-то с семью пальцами. При этом всю видимую часть тела покрывала густая рыжевато-красная шерсть. Лишь по хребту шла темная лиловая полоса.
- Экземпля-я-яр... – задумчиво протянул Марвин. – И за что мне такое счастье?
Он тяжело вздохнул, прикрыл глаза и сосредоточился на обороте. Вновь приняв человеческий облик, Лис натянул окончательно упавшие штаны, оправил рубаху и с тоской посмотрел в окно. Выбора уже не оставалось. Раз появилась новая ипостась, нужно встречаться с Пересекающими. Не просто так же все это. Ох не просто! В прошлые разы – а было их всего лишь два – форма незнакомого существа означала, что Пересекающим может в любой момент понадобиться изменить жизнь Марвина. Тогда обошлось. А вот теперь, когда в перспективе замаячил наследник, может и не пронести. Лучше уж все выяснить заранее.
Король оборотней подкрался к двери в спальню супруги, прислушался, приложив ухо к замочной скважине, и, убедившись, что ни Тинитуты, ни горничной нет в соседней комнате, откинул лежащий у кровати ковер. Присел и сосредоточился. Сначала следовало дать Пересекающей знать, что он ищет встречи. Зов умчался в туманную неизвестность. Потом Марвин кольнул кинжалом палец и капнул кровь в центр нарисованной на полу пентаграммы. Подождал. Поморщился. Постучал носком ботинка по полу. Поскрипел зубами и все же надрезал палец поглубже. Лишь после того, как небольшая семилучевая звездочка в центре магического рисунка вдоволь напилась монаршей кровушки, пентаграмма закрутилась вихрем и открыла наконец проход в подземелье.