Марвин Лис начал спускаться по лестнице, даже близко не догадываясь о том, какой сюрприз приготовила ему на этот раз судьба.
* * *
- Смех без причины – признак дурачины! – сообщила сама себе Дэлли и снова захихикала.
Положа руку на сердце, причина была, но смеяться хотелось и просто так: от ощущения свободы и чистого неба над головой, от открытых на все четыре стороны света дорог и приключений, которые ждали впереди. Перед глазами снова встала напуганная физиономия мужика, улепетывающего от козы, и живописная дыра у него на заднице от ее же рогов. А вот нечего на чужое зариться! Бежит себе козочка и бежит, несет поклажу не спине. Так не тебе же, уроду! А если бы она лекарства больному тащила?!
Дэлли фыркнула и опять засмеялась. Потом сладко потянулась, села и принялась потрошить мешки. Комплекты одежды, которые она доставала, были аккуратно перевязаны лентами или бечевкой, и девушка вдумчиво разглядывала каждый из них. Нет, она прекрасно помнила, что в каком свертке, просто привыкла подходить к выбору образа обстоятельно. Впрочем, не только к этому. Аделаида Лерис, баронесса Синиз вообще отличалась умением анализировать факты и просчитывать любую партию хотя бы на пяток ходов вперед. А там, где не могла просчитать, полагалась на отлично развитую интуицию.
Именно интуиция подсказала семилетней Дэлли, что не стоит демонстрировать всем и каждому свой ум. Умников вообще не слишком любят. То, что лучше, когда соперник тебя недооценивает, она смогла сформулировать значительно позже, однако прикидываться неусидчивой и ничем не интересующейся начала уже в самом юном возрасте. Сразу, как оказалась в пансионе. Нет, даже раньше, как попала к Эвину Майтигону.
Тогда Дэлли мгновенно почувствовала, что ей не рады. Хромой верзила окинул девочку растерянным и недружелюбным взглядом, отдал распоряжение приготовить для нее комнату, а потом спрятался за массивными дверями малой гостиной. Разумеется, Дэлли тут же решила выяснить, что он там делает. Едва горничная оставила малышку одну, та вылезла в окно – благо фасад был увит плющом, и ребенку не составило труда спуститься со второго этажа – и отправилась на разведку.
Ей повезло быстро: голоса и смех раздавались из комнаты, выходящей на ту же сторону, а все тот же плющ позволил вплотную подобраться к окну высокого бельэтажа. Тяжелые шторы прикрывали распахнутую створку, и никто из находящихся в комнате мужчин не заметил девочку, тихо проскользнувшую внутрь. Господа играли в карты. А еще они пили и курили, и Дэлли с трудом удалось сдержать кашель. Любопытство все же оказалось сильнее, малышка затаилась и стала следить за игрой. Не то чтобы она разбиралась в картах, но пока была жива матушка, у нее каждый четверг собирались дамы из благотворительного общества, чтобы потешить себя разговорами и пощекотать нервы небольшими ставками. Дэлли никогда не выгоняли из гостиной, напротив, и мама, и госпожа Харуш – жена викария, и леди Катарон по мере возможности объясняли малышке смысл игры. Так что происходящее за столом было ей понятно.
Мерзкий хромой Майтигон выигрывал, а потому был шумным не в меру и всячески демонстрировал свое превосходство над прочими присутствующими. Из своего зашторного тайника Дэлли не могла видеть карты, однако каким-то непонятным ей самой образом почувствовала, как можно изменить удачу противного опекуна. И все бы у нее получилось, если бы гадкий граф не попросил одного из партнеров достать из бара очередную бутылку. Спокойный беловолосый юноша – маленькой баронессе Синиз он понравился – плавно поднялся, открыл указанное отделение секретера, а когда поворачивался, взгляд его упал на колоду. Увы, у седого парня хватило ума и трезвости понять, что сама по себе она тасоваться не может, а значит, кто-то задействует магию. Впрочем, понял он и то, что никто из игроков этого делать не станет – каждый по своим причинам – и, вместо того, чтобы учинить скандал с обвинениями в шулерстве, подцепил ниточку волшбы и безошибочно определил ее источник.