Скандал все-таки состоялся. В сольном исполнении Майтигона. И, наверное, именно это заставило Дэлли сказать, что она просто тоже хотела поиграть красивыми картинками. Представить, что устроил бы граф, сознайся она в намерении отворотить от него удачу, было страшно. Правда, показалось, что беловолосый что-то заподозрил – очень уж пристально он смотрел на девочку и очень уж таинственно улыбался – но выдавать маленькую проказницу не стал. Наоборот, именно он отметил, что девочка одаренная, и лучше бы отдать ее в пансион Ковена. Даже предложил сразу же связаться с каким-то своим родственником и договориться о тестировании. Эвин от этой идеи пришел в восторг, даже ругаться перестал.
Вот так и вышло, что уже на следующий день Дэлли оказалась в вотчине вдовствующей герцогини Ресевр с твердым намерением никого близко к себе не подпускать.
Поначалу она возненавидела уроки магического искусства. И, надо сказать, понять малышку можно: весь первый месяц девочкам вдалбливали не азы волшебства, а правила, согласно которым колдовать на территории пансиона им запрещалось везде, кроме специально отведенных под магию классов. Классы эти были закрыты всегда, за исключением часов, когда там проводились занятия, а ключи хранились у похожей на бульдога госпожи Зурм, и от одного ее взгляда пропадало желание пытаться их утащить.
Но эти мысли появились уже потом, когда девочек начали по-настоящему учить магии, и Дэлли открыла для себя удивительный мир собственных возможностей. Увы, способности к метаморфизму скрыть не удалось: как-то раз она перекинулась с перепугу в ежика, чем повергла в шок и сокурсниц, и преподавателей. Правда, позже юная леди Лерис пришла к выводу, что оно даже к лучшему. За этой ее странной склонностью учителя не обращали внимания на другие вещи, которые удавались Аделаиде не хуже. К примеру, телекинетиком ее считали слабеньким, на уровне, минимальном для любого магического дара. И впоследствии это очень пригодилось. Не заметили почтенные мэтры и мэтрессы и того, что, хотя Дэлли вроде бы была слаба в целительстве, собственные болезни и травмы она могла вылечить быстро и почти не напрягаясь. Собственно, ее просто считали очень здоровой девочкой, и никому не было дела, что когда алая лихорадка свалила половину пансионерок, маленькая баронесса Синиз горела так же, как и остальные, только вот длилось это не больше двух часов вместо положенных десяти дней. Да к тому же девочки, лежавшие рядом с ней, тоже поправились быстрее других.
А Дэлли тем временем училась всему, до чего могла дотянуться. Она охотно принимала наказания отработкой на кухне, которые так любила устраивать пансионеркам леди Веринон, и внимательно следила за тем, что делает повариха. Чтобы, во-первых, запомнить, а во-вторых сделать чуть неправильно, дабы никто не подумал, будто она что-то усвоила. С радостью бралась помогать на огороде. Был он большим, полосы грядок разделялись высокими шпалерами смородины, крыжовника и малины, и никто особо не наблюдал, что там делают пансионерки. Судили по результату: если грядка прополота, значит, ученица занималась делом, а не спала в тенечке. Для Дэлли же прополка с помощью телекинеза не занимала больше нескольких минут, да и то потому, что было бы опрометчиво зачистить всю полосу сразу – вдруг увидят и поймут. Вот и приходилось делить ее на небольшие участки. В остальное же время маленькая авантюристка либо читала уворованные в преподавательской библиотеке книги, либо тренировалась метать нож – его она тоже утаскивала с кухни и каждый раз возвращала на место, либо ставила купол отрицания и разучивала новую волшбу.
О куполе этом, позволяющем экранировать любые проявления магии, она тоже вычитала в книге. Причем явно не предназначенной для пансионерок. Увидела Дэлли ту книгу на столе у директрисы Ресевр и очень заинтересовалась картинкой на развороте. Герцогиня интерес заметила, картинку показала, даже объяснила, что на ней изображена схема потоков при построении щита от арбалетных стрел. И иронично добавила, что леди такие вещи не нужны в принципе, так что и забивать себе голову подобным не следует. Маленькая Аделаида тут же похлопала ресничками, сморщила носик, покивала и сделала себе заметку, что книжку почитать надо. Мало ли, что в жизни пригодится. Потом долго ждала, пока вожделенный том не будет отправлен со стола директрисы обратно на полку. И лишь тогда умыкнула фолиант, прикрыв его отсутствие иллюзией.
Иллюзии, кстати, у Дэлли тоже неплохо получались. Правда, только визуальные. Тактильно они не ощущались, запаха не имели и голос не подавали. Впрочем, для проказ хватало. Тем более что девочка очень быстро поняла: магические колебания контролируются преподавателями в коридорах, в классах и дортуарах учениц, а вот в кабинетах учителей и в комнатах, где те проживают, никто на возмущения внимания не обращает. Даже на кухне, куда вода поступала с помощью магии, слабенький телекинез ни у кого не вызывал подозрений. Да и на огороде и в саду – там работники тоже не чурались использовать собственные силы или амулеты. И маленькая магичка позволяла себе понемногу тренироваться. А потом она открыла, что можно не только один в один повторять заклинания по правилам, но и добавлять в них что-то свое. Так было еще интереснее, и магия стала для девочки не просто любовью, а целью в жизни. Никем, кроме волшебницы, Дэлли в будущем себя не мыслила.