— Хочу отправить тебя в академию.
— Зачем? Я туда и так летаю, и перемещаюсь часто. Переходи к делу.
— Хочу, чтобы с Ричардом рядом был надежный человек, — вздохнул он. — Бастиан его дядя, но он только женился, у него своих забот хватает.
Тут я был согласен. Севостьяна та еще заноза. Слишком юная и неопытная, но считающая, что со всем разберется сама.
— А в качестве кого?
— Ну, ты дракон умный, — ухмыльнулся император, перенимая повадки своей новой супруги язвить и подкалывать всех вокруг, — сам решишь, в каком статусе будешь там находиться.
— А кто будет здесь? — вцепился я взглядом в императора.
— Я сам и Торжетель. Поверь, он такой же надежный. Сейчас опасность витает не во дворце, а на линии фронта. Здесь же все закрыли от посторонних, даже прислугу сократили твоими стараниями.
Я крепко задумался. Сама перспектива связаться с целым замком подростков меня не радовала. С другой стороны, мне самому нужно было попасть в академию. А тут такой шанс.
— Хорошо, — кивнул я другу, — Я согласен.
— Подозрительно быстро, — не повелся на мою доброту главный дракон.
— Ты мой друг, как и Бастиан. Да даже Ричард мне дорог. К тому же, ты сам говоришь, что отказ нежелателен, — улыбался я, не называя главную причину своего быстрого положительного ответа.
На том и порешили. Уже утром я отбывал в Академию.
— Доброе утро, — встретил меня Бас на площадке.
Я только успел крылья сложить.
— Не ожидал тебя сегодня, что-то случилось? — забеспокоился он.
Понятно, письмо Ревенера либо не успели доставить, либо ректор академии, в силу своего ограниченного времени, еще не прочитал новости.
— Да как тебе сказать, — поводил желваками я, — возможно ты не будешь мне так рад.
— Да говори уже, — хлопнул он меня по спине.
— Твой обрат отправил меня к тебе приглядеть за сыном и дал тебе подробные указания, как меня устроить.
К чести Бастиана, он даже бровью не повел. Все, что вырвалось у него, это пресловутое:
— И?
Я вздохнул.
— И кем ты меня устроишь?
Ректор медленно развернулся ко мне.
— Не поверишь, — ухмыльнулся он, — мне очень нужен преподаватель по боевым заклинаниям и углубленной алхимии.
— А Арверас? — я совсем не поверил.
— С этого года боевка у всех курсов, даже у лекарей, так что Реймонд нарасхват.
— Твоя гениальная мысль?
— Да, — не стал отрицать Миртеорон, — в Аридию пришла война, все выпускники прибудут на фронт, странно, если они не смогут себя защитить.
— А заклинания? Я один буду вести?
— Нет, — покачал он головой. — Факультетов много, так что даже я включился. Но тебе достанутся самые неумехи.
Я хмыкнул. В целом перспективы не самые прекрасные, но и не самые неприятные.
— Как молодая жена? — решился я спросить друга.
Тот заметно помрачнел.
— Как юная адептка: учится, лезет, куда не следует, всячески игнорирует мои просьбы.
Я даже посочувствовал. Не знаю, что бы меня могло сподвигнуть на отношения с ученицей. Только абсолютный идиотизм. Но Бастиан казался счастливым. Еще бы, с Севостьяной они были истинной парой, так что он все равно терпел бы фортели юной и неопытной девицы.
До конца дня меня оформляли в кабинете ректора. Его домовик с почтением обращался ко мне, зная, кто перед ним. Ближе к вечеру меня заселили в хорошо благоустроенную комнату под кабинетом ректора.
Выходя на ужин, я неожиданно столкнулся с ней.
— Дес Ойлистрей? — практически вскрикнула знакомая мне блондинка.
— Здравствуй, Лекси, — поздоровался я.
После нашей беседы стало понятно, почему она так боялась меня. Я практически приволок ее в свой кабинет, приковал наручниками к тяжелому креслу и отбыл на границу государства в поисках двух энтузиастов. А когда прибыл обратно, совершенно забыл о девушке, и ей пришлось провести ночь в моем кабинете. На следующее утро в меня швырялись документами, статуэтками с моего стола и книгами.
Ее неучтивость я проглотил, так как чувствовал за собой вину.
— А что вы здесь делаете? — тут же спросила она, видимо, тоже вспомнив то утро.
Я расправил плечи.
— Скоро узнаешь.
Тут из отдаления послышались юношеские голоса.
— Лекси!!! Пошли с нами, — звали ее молодые драконы.
Она поклонилась и быстро ретировалась.
Я же медленно побрел в сторону столовой.
«В этом что-то есть», — думал я, вдыхая запахи академии.
Ностальгия, меланхолия и чувство чего-то неожиданного накрыли меня. А еще эмоции. Мне, эмпату по второму дару, было тяжело находиться в таких местах. Во дворце люди привыкли сдерживать себя, усмирять. А здесь были обычные ученики, большинство из которых придерживались правила: что на лице, то и на языке.