- Караул! Боже милостивый! Что это? Боже мой! Откуда столько ворон, Корнеич? Да это светопреставление!!!
А Милош в окружении вороньих стай продолжал поучать этих неразумных и плохо воспитанных, злых и жадных, злопамятных и жестоких взрослых людей. Он кричал:
- Без-зобразие! Без-зобразие!
- Митька, ты слышал? А ты, Корнеич? - Степановна не верила своим ушам.
Митька стоял растерянный, ошарашенный, он и думать забыл о своей маленькой пленнице, а только крутил головой от матери к Корнеичу и обратно.
- Я не понял, - говорил им Митька, - это птица нам говорит или у меня глюки?
- Нам, сыночек, нам, - ответила Степановна, довольная тем, что ворон, хоть и исцарапал, но все же оставил ее голову в покое.
- Брось, Митенька, этих воровок, ну, их пойдем домой от греха подальше. Может они колдуньи какие, сила нечистая?..
Когда девочки остались одни, Вика сказала, обращаясь к Милошу, нарезающему круги над их головами:
- Какой ты хороший, Милош! Ты нас еще раз сегодня спас, какой же ты молодец!
Вера дрожала и заикалась:
- Н-не н-на-до было нам воровать, тогда и Милошу не пришлось бы нас спасать.
- Никогда в жизни больше не буду чужое брать, ты была права. Не зря тетя Нина говорит, что воров можно только презирать, - убежденно сказала Вика.
Вера чуть успокоилась, престала дрожать и, показывая на дорогу, сказала Вике:
- Смотри, Вика, там к магазину подъехала машина твоей тети Ани.
- Где?
- Да вон же, вон, ты, что, не видишь?- Вера показала рукой в сторону дороги, где на противоположной обочине у придорожного магазина стояла та самая машина, что девочки видели возле лиловых тети Аниных ворот.
- Я из-за этих ворон вообще ничего не вижу и не слышу,- с досадой в голосе сказала Вика. -А-а, да, теперь вижу. Но может, это не она, может, просто похожа? - предположила Вика.
- Пойдем, подойдем поближе, - предложила Вера.- Вдруг они нас ищут?
Но Вика, сидевшая на корточках, со стоном поднялась и сказала:
- Ох, не могу я! Этот Митька меня палкой по ноге огрел, а иначе я бы убежала.
- Вот дурак! Обопрись на меня, потерпи, пойдем. Ведь ночь уже, темно. Только небо светлое, да и его вороны залепили. Дождь начинается. Так холодно, что может снег пойти. Я не заметила, как та машина уехала. Может она и не тети Анина вовсе. Давай, хоть до остановки доберемся, под крышу спрячемся. Начнет светать, пойдем к маме в Архиповку, - уговаривала подругу Вера.
Опираясь на Верино плечо, Вика кое-как допрыгала до остановки. Остановка находилась на выезде из села, напротив нее голубел окруженный плакучими ивами пруд, а за поворотом дороги вдалеке виднелся лес.
- Надо же, на остановке здесь скамейки нет! И грязно, - огорчилась Вера.
- Хорошо хоть туалет из остановки не сделали, а на мусор просто внимания не обращай,- предложила Вика. - Нам, главное, от дождя укрыться...
- Вон ящик валяется, сейчас принесу и сядешь, - сказала Вера, и вскоре вернулась, не только с деревянным ящиком, но и с несколькими промокшими картонками.
- Вот, садись, Вика. Вытяни ногу. А я на картонку свой портфель положу и сяду.
- Мой тоже возьми, а то на одном низко будет, - предложила Вика.
- Да, так удобней, значит, не зря мы эти портфели тащили. До утра дотерпим как-нибудь. С перепугу я даже есть перехотела.
- Я тоже. Мне плакать хочется и нога болит...
- Не плачь, Вика. Ты уже завтра маму увидишь, а вот я и не знаю, что со мной будет. В груди больно. Тяжело очень. Если мама простит, бить не будет, я никогда больше из дома не уйду. Ведь она все равно добра мне хочет, любит меня. И бабушка Катя любит, и папа. Юлька, конечно, вредная, но такая смешная и играть с ней интересно. Она такая запасливая, даже в мелочах. Купят нам обеим мороженое, я свое быстренько съем, а она съест только половину, а вторую половинку спрячет в холодильник «на потом», но я легко уговорю ее дать мне доесть эту половинку. То ли она больше не хочет в этот момент, то ли слушается меня как старшую - сама не понимаю, только и с Юлькой тоже вполне можно жить, несмотря на ее богатое приданное.Главное, выдержать трудный мамин характер, вечное ее недовольство, как бы я ни старалась ей угодить. Вот только Милоша я взяла бы к себе. Пусть со мной живет. Я бы его кормила, нянчила.
- Что он тебе, кукла, что ли? Завернешь в одеяльце и будешь колыбельные петь?
- С удовольствием, Вика! Интересно, как он узнал, что нас бьют, и, куда теперь улетел?
- Не знаю, ночью птицы не летают. Клади голову ко мне на колени, так теплее будет.- Ой, как я замерзла, пальцев совсем не чувствую! Да, так немножко теплее.
Вера положила голову на колени Вике и продолжала говорить: