-Видела, - подтвердила Вера, - но знаешь, мне показалось, что остальные вороны ее отгораживают от машин, оберегают, с двух сторон шагают около нее, когда она идет через дорогу.
2
Слева над горами вставало солнце. Об этом можно было догадаться по розовеющей на востоке полоске неба. Покрытая седой полынью возвышенность тянулась над лесом с юго-запада на восток, в нескольких километрах от трассы.
Сквозь сплошную облачность солнечные лучи еще не могли пробиться, но туман на вершинах этих невысоких отлогов Кавказского хребта они уже разогнали.
Некоторые окрестные жители называли эту возвышенность «горы», некоторые - «холмы», но, только поднявшись на их вершину, обнаруживали, что это просто складка земной коры, что противоположного склона у этой возвышенности попросту не существует, что дальше простирается токая же, плоская равнина, как и у их подножия.
Засмотревшись на эти горы, Вера спросила:
- Вик, а ты ходила с Евгешей на экскурсию на холмы во втором классе?
-Нет, - ответила Вика. - Я тогда еще не жила в Зеленокумске.
-Там нас тогда Евгеша спросила: «Как вы думаете, дети, местность наша равнинная или гористая?» Я и ответила: «Гористая», ведь мы же на вершине горы стояли и смотрели на дома и деревья внизу. Так красиво было! Весна, листики на деревьях крохотные, как будто светло-зеленое кружево, и абрикосы цветут розовыми цветочками по всему городу. Мы все цветов нарвали на холмах и стоим перед учительницей довольные, как тараканы, И я была уверена, что ответила правильно. Но Евгеша сказала: «Нет. Местность у нас равнинная, а климат - резко-континентальный». Не очень-то я с ней согласилась, но запомнила, потому что стыдно было, зачем вылезла, если не знаю точно?
-А что такое резко-континентальный - спросила Вика.
-Это, когда жаркое лето и холодная зима, - ответила Вера.
- И как ты все это помнишь? - удивилась Вика.
-Просто мне все интересно, - ответила ей подружка. - Вот мы с родителями в эту сторону еще никогда не ездили, а в Пятигорск, в Кисловодск, в Нальчик - много раз. Там горы настоящие: Машук, Бештау, Змейка, гора Верблюд с двумя горбами, гора Железная. А бабушка мне рассказывала, что под Ставрополем была гора Кинжал. Ее срыли, чтобы сделать из нее дороги. Может, и эту сделали, по которой мы сейчас идем. А потом взялись за Змейку. Только люди не дали. И теперь Змейка стоит с голым ободранным боком, потому что там, где добывали камни, лес не растет. Даже трава не растет. А ты в ту сторону ездила?
-Нет, только в другую сторону, в сторону Буденновска.
-А у нас родня в станице Незлобной живет, это за Георгиевском,- продолжала Вера.- Ты в городе Георгиевске была?
-Нет, не была. Просто знаю, что Георгиевск с одной стороны, Буденновск с другой стороны, а Зеленокумск посередине. И все по этой дороге.
-А мы с мамой и Юлькой, - продолжала рассказывать Вера,- в Георгиевск ездили той весной. Было утро, небо безоблачное и нам показалось, что в небе перед нами висит гора Эльбрус, над ней еще выше висит луна, а ниже снежным хвостом тянутся в небе вдоль нашей дороги огромные белые вершины - Кавказский хребет. На самом деле они были очень далеко, а казалось, что рядом. Это было так красиво!
Девочки шли уже не один час. Асфальт подсох и девчонкам приходилось бороться с соблазном сойти с влажной, неровной, усыпанной колючими камешками обочины на гладкое шоссе, но они понимали, что не пройдут и десяти шагов, как их задавит машина.
Справа от шоссе до самых гор расстилались поля, ровные, как стол, аккуратно разделенные лесополосами. На полях взошла озимая пшеница, ее изумрудная зелень радовала глаз, успокаивала тревогу в душах сбежавших из дома десятилетних девчонок.
Совсем еще дети, они не понимали, что радующие их росточки выросли слишком большими из-за запаздывающей зимы, из-за отсутствия снега. Незакаленные, слишком рано вытянувшиеся, поторопившиеся вырасти и оторваться от земли, многие из этих нежных ростков погибнут, не доживут до весны, когда можно будет в полную силу тянуться к солнцу, колоситься и радоваться жизни. На месте многих из них, таких красивых сейчас, смело позволивших себе вырасти раньше времени, весеннее солнце, поднявшись, увидит лишь пустые проплешины из голой земли среди оставшихся зелеными собратьев.
Вдруг слева послышался гудок тепловоза, и в полукилометре от трассы девочки увидели длинный громыхающий поезд, состоящий из явно пустых товарных вагонов. Сцепленным вперемешку открытым платформам, измазанным мазутом цистернам и крытым деревянным теплушкам с зарешеченными окошками, казалось, не будет конца.