В комнате снова повисло молчание. На этот раз его прервал крупный:
– Босс… – неуверенно начал он.
– Да?
– Может быть, все-таки прибрать этого… виртуоза? От греха.
– А смысл?
– Снайпер, он же не полено… Возьмет да и сбрехнет где… Ну, насчет Груздева… А фээсбэшники, им только дай, начнут рыть, своих не узнаешь…
– С каких это пор ты стал бояться властей, Кротов?
– Я никого никогда не боялся.
– Совсем никого? – приподнял брови сухопарый.
– Кротов прав. Проявить осмотрительность необходимо, – поддержал компаньона молодой. – После устранения такой персоны, как Груздев, киллер становится для нас как бочка пороха. И было бы совсем глупо сидеть и смотреть, пока…
– Всему свое время, – отрезал сухопарый, метнув на сидевших перед ним ледяной взгляд. – И каждому свой час. – Он выдержал паузу, добавил: – Это верно так же, как и то, что каждый должен заниматься своим делом. Своим, вы поняли?
– Да, босс.
– Валерий Эммануилович, – обратился Филин к молодому, – когда вы планируете начинать операцию в Покровске?
– Как только все уляжется…
– Что – уляжется? Через неделю с небольшим начнется такая свистопляска, что мало не покажется никому! – Филин осекся, словно сболтнул лишнее. Произнес чуть ниже тоном: – Купить группу предприятий стоимостью никак не меньше восьмисот миллионов долларов за тридцать – сорок – это что, плохой бизнес?
– Я этого не говорил.
– Теперь вам не помешает никто и ничто. В Моск-ве – поддержка на всех уровнях: патриоты-товаропроизводители отбирают отечественные заводы у немцев и жидов. Во всех губернских структурах вам есть на кого опереться. Груздев мертв. Чего еще вам не хватает? Или вас что-то смущает?
Несмотря на выволочку, молодой человек, казалось, остался совершенно спокоен:
– Только спешка. Большие деньги спешки не переносят.
– У нас есть от силы месяц. – Филин замолчал на мгновение, словно решая, говорить ли дальше. – Через неделю, максимум полторы, рубль полетит к такой едрене матери, что… Мы должны успеть в Покровске, пока московские верхи будут делить вновь открывшиеся вакансии в Белом доме, пока силовики будут вибрировать и трястись в усилениях, а граждане метаться по магазинам, сметая все и вся… Через полгода во власти будет уже так плотно, что не проскользнет лезвие ножа! – Филин перевел дыхание, замолчал, спросил тихо, почти шепотом: – Или вы не готовы к работе, Валерий Эммануилович? – И уставился на молодого ледяным немигающим взглядом.
– Я готов.
– Кротов будет с вами активно взаимодействовать… Не так ли? – Теперь хозяин смотрел на крупного.
– Да нет базара.
– Вот и славно. Я хочу, чтобы завтра вы уже были на месте. Вместе со своими людьми.
– Да, босс.
– До свидания. Информируйте меня по основному каналу связи.
Двое встали и без суеты покинули кабинет. Сухопарый посидел секунд тридцать, нажал кнопку на столе:
– Панкратов, зайди.
Мужчина лет шестидесяти появился из дверцы, скрытой декоративным стеллажом в дальнем конце кабинета.
– Как тебе наши вьюноши?
– Бодры, – пожал покатыми плечами Панкратов. – Но молодой, похоже, что-то подозревает.
– Да бес с ним! Пусть побегает, расшевелит этот дремлющий муравейник, и тогда…
– Как будем его убирать?
– Реши сам.
– Понял. А вот с Кротом я бы повременил.
– Почему?
– Братву без присмотра оставлять нельзя, пока не сформируется новый лидер.
– Боишься, распояшутся?
– Просто по глупости и недомыслию могут создать проблемы по основной операции. А маленькая проблема, если ее не решать, может превратиться в большую беду.
– Возможно, ты прав. – Филин задумался, добавил: – С Кротовым тоже разберись сам, на месте. По ходу пьесы. – Он снова замолчал, потеребил подбородок. Спросил, но вовсе не о частностях, а о самом деле: – Справишься, Степан Ильич?
– Обязательно. Если не будет неожиданностей.
– Обойдись без них, ладно? Оч-ч-чень тебя прошу, – сузил глаза сухопарый.
– Это да… Только, как известно, накладки всегда бывают… И из всех возможных неприятностей случается именно та, ущерб от которой больше.
Сухопарый закаменел лицом и – смягчился, губы его растянулись в улыбке.
– Не набивай себе цену, Ильич. Я ее знаю хорошо. Но помни: Москва ждать не любит.
– И по чужим бедам не плачет…
– Это точно. Нам нужно успеть на Москве, очень нужно. Полгода – срок только для кретинов. Времени у нас после Покровска будет три недели. От силы – месяц. Если нет, мы с тобой… Ну да ты и сам знаешь, Ильич.
– Знаю. Мертвые молчат.