Я такой был бы отец… Такой, не знаю, такой прямо как гранит, надежда и опора! Ждали бы меня с работы, с подарками!
Хотя каковы гарантиии, что жизнь не казался бы полным дерьмом даже при этом, кажущимся мне сейчас идеальном раскладе. Может быть за годы вместе мы остоебали бы с Ди друг другу, сносились механически раз в неделю и я злобно тер бы ее, умоляя про себя, чтобы все побыстрее кончилось. В скандалах мы избегали бы кровопролития размахивая необходимостью «поставить на ноги дочь, а там хоть трава не расти». И каждый бы тихо ненавидел друг дружку за растоптанные мечты, в то время как дочь быстро подарила бы нам внука зачатого на героиновой вечеринке в ее неполные пятнадцать.
Тут Ди резко прерывает монолог о том, как гениальная дочка научилась читать за полгода до сверстников, и возвращает меня в реальность шашлычной. Передо мной колченогий белый столик с логотипом Совпластитал и дальнобойные мухи-тяжеловесы — бесплатное приложение любой уличной харчевни летнего Ташкента.
— А тогда, когда милиция тебя ловила, ну помнишь, в первый раз, они сразу ко мне припёрлись, видимо, у них уже есть все мои данные? В архиве? Как ты думаешь?
— Я так думаю, они уже давно засекли нас со спутника, и вон там, во-он видишь движение на крыше киоска, там уже вовсю занимают позицию снайперы. ****ец нам подкрался.
Пытаюсь отшутиться, но вопрос Ди сразу напоминает о неприятностях, которые до сих не разрешились сами собой. Ведь где-то там, группа охотников, с собаками и оружием азартно и неустанно вынюхивает мой след. Они перебрасываются шутками, радуется удачам, жрут, срут, смотрят в след смазливым бабам и неустанно меня ищут. Дался же я всем этим гадам! Какой вред я принесу человечеству, если просто поем сейчас здесь шашлыка, а потом нежно приласкаю Ди?
Подонки, они не дают мне малейшего шанса на счастье!
— Я уйду, уйду до рассвета, Ди, мне и правда нужно поспать всего пару часов без конвоя. Я устал спать под конвоем, девочка.
Частая бравада моим лихим тюремным опытом опять же преследует только одну, впрочем, не чуждую и пылкому читателю цель — секс.
Секс — до полного умопомрачения, без прелюдий и одухотворённых бесед, в чистом зверином виде — когда она — вся одна сплошная задница, а я как сваю вбив, ворвусь в неё сзади, до крови впившись зубами в нежное, округлое плечо, ааах!! Железный дровосек. Забыться помогает — сбежать так далеко, что не один мент не достанет. Жаль длится не долго. Годы воздержания не прошли зря. Могу кончить усилием мысли, как индийский факир.
— Скажи, вот мама твоя говорит, оставалось сидеть всего три — четыре месяца, до решения суда, зачем побежал-то? Логика какая? Потерпеть не мог, весь такой крутой?
— Ну, во-первых это не факт, сколько месяцев. У меня там за день нарушений набежало, как у отрицалы с особого режима. Постанова у них такая — пишут акты о нарушении режима, а потом тебе же и продают. Но это не суть, это хозрасчет.
Тут самое главное, ты вникни сама, вникни, как же не убежать — если не охраняют. Совсем не охраняют. Каким кретином надо быть, чтобы добровольно сидеть в тюрьме без замков и охраны. Логику улавливаешь?
— Сознательность стоило проявить. Это же как экзамен был для тебя, готов ли к жизни в нормальном обществе. Вписываешься ли? Стал ли человеком?
— Ди, да о чем ты? Что они с тобой сделали? Каком еще нахер нормальном обществе? Каким человеком? А как же наш клуб Чайного Гриба? Джим Моррисон? Хиппи шестидесятых? Зачем мне это нормальное общество? Готовые продать все самое святое за хороший кредитный рейтинг? Потребители материальных благ? Люди готовые сами сидеть в тюрьме без замков если того требуют неизвестно кем написанные правила? Они и расстреливать будут, если по телевизору им показать как это здорово.
Если бы мне дали снять два фильма, мечта у меня такая, знаешь, я бы один фильм снял про плохих чекистов — и тогда все выходили бы из кинотеатра, плакали и шипели сквозь зубы: «Ненавижу их! Гэбня проклятая!», а другой фильм про хороших чекистов: накормили голодных, спасли безногую девочку, ценой собственной жизни, и люди бы выходили из кинотеатра, плакали и с восторгом стонали: «Ай чекисты, ай красава! Сына, сына единородного отправлю учится в школу кгб!» Ты слышала чего-нибудь об экспериментах Стэнли Милграма? Вот послушай, послушай — один американский психолог…
— Да подожди ты со своим психологом! Речь о твоей судьбе ведь идет. Иногда мне кажется, ты просто не можешь жить как все нормальные люди. Скучно тебе, видишь ли. Нет в жизни экстрима, напряжения излишнего, так ты из шкуры вон вылезешь, чтобы его создать. Хоть в мелочах. Это инфантилизм. Детство. Пора уже жить как все нормальные люди. Взрослеть. На работу ходить утром. Детей водить в детский сад. На отпуск откладывать.