— По закону нашей общины девица должна получить разрешение на брак от своей семьи. Девица же не имеющая семьи получает его от главы общины. А госпожа Беттина не обращалась ко мне за разрешением на брак, однако же вышла замуж.
Он протянул Авенаре бумагу, которой до этого пугал Бетти.
— Вот решение нашей общины. Извольте ознакомиться.
Великолепная драконица взяла документ двумя пальчиками вытянутой руки, как некую мерзость, посмотрела на него издали и бросила на пол.
Затем сморщила носик.
— Как вы можете?! — возмутился Гентар, — Это официальный документ!
— Нет, это как ВЫ можете?! — зашипела дама, — Как вы смеете совать мне в лицо эту гадость?
— Это не гадость, — пытаясь сохранить достоинство, ответил старый дракон, — Это постановление нашей общины на основании закона…
Авенара поднялась с кресла и сердито топнула ножкой.
— О каком таком законе вы мне тут поете? Разве здесь неизвестен главный и неоспоримый закон всех драконов: юная дева имеет право сама выбрать себе мужа?
— Это местный закон, — проблеял Гентар уже не так уверенно.
Красавица не повелась. Она тряхнула головой и с презрением процедила сквозь зубы:
— Местный? Вот как? Значит местные драконы уже не драконы? Они превратились в дождевых червей — переростков? Другим я не могу объяснить появление «местного», — она выделила это слово ядовитой интонацией, — закона, попирающего краеугольный принцип нашей расы — свободу!
Гентар решил внести необходимые пояснения.
— У нас слишком мало полноценных дракониц, чтобы ими разбрасываться, поэтому мы и решили…
Драконица оборвала его гневно:
— Это вас не извиняет. И потом, какое отношение к недостатку в девушках имеет вон та цифра?
Авенара ткнула в лежащую на полу бумагу кончиком остроносой туфельки.
— Думаете, если вы одну девушку ограбите, их у вас станет больше? Да вы просто вор и вымогатель! Ну‑ка, покажите мне этот ваш знаменитый закон? Где он прописан?
Гентар сделал шаг назад, поближе к двери. Танкред, почти сразу понявший, откуда ветер дует, околачивался возле нее уже давно. Заметив, что драконы намылились сбежать, Авенара топнула ногой и рявкнула как бравый сержант:
— Стоять! Я еще не все сказала!
— Госпожа, госпожа, успокойтесь, — залепетал перепуганный Танкред, безуспешно пытаясь оттереть деда поближе к дверям.
На лице Авенары воцарился арктический холод.
— Я абсолютно спокойна. Вот ваш, кто он вам? дедушка? уже в штаны наложил, — она вперила в Танкреда взгляд немигающих золотых глаз, — Так я правильно поняла, что никаких законов нет и вы просто пришли взять на испуг бедную девочку, чтобы заставить на вас горбатиться?
Старик стоял молча, но по нему видно было, что слова драконицы попадают в цель. Танкред же, как более податливый, завопил:
— Да, да, все так и есть! Мне Беттина сразу понравилась, я даже начал ухаживать, пусть вспомнит! А когда она внезапно вышла замуж, я разозлился. Если бы еще за дракона, а она за этого… Но я бы, клянусь, не стал ничего предпринимать. Хотел только подразнить, я же моложе ее мужа, красивее, и я дракон! А дед с самого начала планировал нас поженить и сделать ее частью нашего семейного бизнеса. От него половина покупателей ушла к Бетти! Вот он и придумал план…
— Заткнись, — злобно зашипел на внука старый дракон, но было уже поздно.
Торжество, сверкнувшее в глазах драконицы, напугало Бетти едва ли не больше, чем наезд Гентаров. А бабушка развивала успех.
— Как мило, — полным яда голосом проворковала она, — А твой дедушка не знает закона: кто на чужое добро позарится, своего лишится? Сейчас мы пойдем в местный суд и ты при всех повторишь то, что рассказал нам сейчас. Поздно? Ничего, до утра под стражей посидите, не рассыплетесь. За что? За вымогательство. И не вздумай увиливать! Вот свидетели!
Дама обвела рукой безмолвно внимавших Брунгильду, Мориса и Этель.
— Вы же не откажетесь свидетельствовать о том, что здесь произошло, мои дорогие? Я собираюсь заявить претензию на лавку и все имущество этого жулика! Да, и надо оповестить местную диаспору. Надеюсь, настоящие драконы не потерпят, чтобы их сообщество возглавлял этот насквозь прогнивший тип.
Гентар сломался. Упал на колени и пополз к Авенаре, простирая руки.
— Госпожа, госпожа, простите! Простите старого дурака! Я по недомыслию! Этого больше не повторится! Я никогда, никогда…
Он дополз до кресла и попытался облобызать туфельку прекрасной драконицы. Она оттолкнула его с отвращением.