Эта мысль подбодрила и дала возможность наконец открыть рот и что‑то сказать. Получилось заорать:
— Ах ты мерзавка! На бабушку кричать вздумала! На старшую! На самую здесь главную! В спальню я твою вошла?! Да здесь ничего твоего нет! Ты никто и звать никак!!! Все что у тебя есть — это я тебе дала! Я — твоя благодетельница!
Лисса посмотрела на нее с мрачным презрением:
— Дала? Что именно? Когда ты мне что‑то давала, не помню. Нет у меня ничего, что дала бы мне ты. А что есть — я сама взяла или сделала, никого не спрашивая. Благодетельница? Может, ты меня облагодетельствовала тем, что меня в приюте не кормили и били? Или тем, что я училась, из еды имея одни черствые корки, а из одежды — казенную мантию? Или тем, что твои создания хотели нас с подругой смешать с грязью и заставить быть их рабами?
Демиурги устроены странно: они не могут идти против высказанной правды. Герберина знала об этом и всю жизнь в домене строила так, чтобы правду в лицо никто высказать не смел. Лиссина мамаша в свое время не побоялась, поэтому и ушла отсюда без особого для себя урона. Она знала. Но откуда это могла знать воспитанная в одном из миров девочка? Или ее игрушка для нее настолько дорога, что она последний страх потеряла? Кстати, игрушкой можно ее пугнуть, чтобы пришла в себя.
Она не стала отвечать на обвинения Лиссы, а сказала злобно:
— Думаешь, ты здесь самая умная? Может быть, даже спорить не стану. Но я — самая сильная и я — хранительница домена! А значит все будет по — моему. А ты, кажется, забыла закон: создатель не должен привязываться к созданию, иначе он станет ему равным. В смысле, потеряет свои способности. Но и тогда закон запрещает ему остаться с тем, кто вызвал нарушение. Закон велит мне уничтожить твоего красавичка.
Она хотела сказать еще многое, но внучка перебила:
— Ни фига, — ответила Лисса, — По вашим законам я — маленькая девочка. Ребенок. Никто не должен отнимать игрушки у детей.
Для убедительности она упала на спящего Джимми и прижалась к нему потесней. Тот слабо застонал. Видно, заключение в зеркальной комнате не прошло для него даром.
— Маленькая девочка? — тихо, но грозно произнесла Герберина, — Игрушка, значит? А если твоя игрушка случайно сломается? Ты же ее и сломаешь?
В этот момент Лисса почувствовала, что перегибает палку, но давать задний ход было уже поздно. Она всем телом прижалась к Джимми и завопила:
— Не дам! Не позволю! Он мой!
— Ну что ж, — Герберина приняла вдруг спокойный и холодный вид, — Если тебе так дорога твоя игрушка, я не стану ее отнимать. Только вот выход из твоей спальни и доступ энергии перекрою. Сиди здесь и думай. Если тебе так дорог этот… короткоживущий, то ты быстренько придешь в разум.
Она махнула рукой, как бы заключая Лиссу и Джимми в круг, и продолжила:
— Не захотела замуж в домен Исхиназьер, пойдешь в другой. В своем я такую строптивицу держать не собираюсь. Жених уже ждет, — о том, кто это, Герберина разумно умолчала, — Если перестанешь упираться, твой красавчик вернется в свой мир живым и здоровым и будет жить дальше. Если нет… Я подожду, пока ты его тут уморишь и все равно будет по моему!
Это были ее последние слова, которые от нее услышала Лисса. В комнате вдруг поднялся ветер, потемнело, а когда все улеглось и снова стало светло, то Герберины уже не было.
Девушка осмотрела Джимми: он продолжал спать беспробудным сном, который наводил на мысль, что происхождение этого явления далеко от естественного. Лисса попыталась его будить, но не преуспела.
Тогда она решила проверить слова бабки о том, что та перекроет доступ энергии и потянулась, чтобы создать себе пирожок. Получилось, но сил пришлось потратить больше, чем она рассчитывала, да и ощущения… Что‑то было не так. Лисса осмотрелась вокруг и вдруг заметила, что от картины, которая украшала простенок, осталась одна рама.
Девушка не отличалась мягким характером, но дурой не была никогда. Герберина сдержала свое слово. Она не могла перекрыть Лиссины способности, но вот доступ к силе этого места — вполне. Теперь юное дитя демиургов могла творить только из того, что ее окружало и тратить на это собственную жизненную силу.
В испуге Лисса рванула в ванную и проверила: вода из крана текла. Какое счастье! Хоть от жажды они с Джимми не умрут. Теперь осталось сидеть и ждать, когда сработает ее гениальный план. Она очень надеялась на то, что ребята Исхиназьер не захотят отдавать ее в темный домен хотя бы из дружеских чувств.