— Вер, это ты сам додумался?
— Нет, Бетти первая сообразила. Умная девочка.
Ректора никто за язык не тянул, но сдержаться и не спросить он не смог:
— Слушай, что с тобой происходит? В первый раз слышу, чтобы ты так отозвался о женщине!
— Не о женщине, а о Беттине!
— Неужели ты влюбися?
— А если и так, то что?
Тон бывшего профессора был очень и очень неприятным. Хвала Демиуграм, кулаками махать пока не начал. Марульф поспешил оправдаться, довольно неудачно, надо признать.
— Мы были уверены, что предмет твоего чувства — Авенар. Лисса.
— Ну и дураки! И кто это «мы»? Ты лично, а еще кто?
— Да весь профессорско-преподавательский состав и половина студентов!
— Ну, я же говорю что дураки. Авенар — мой ученик! Ладно, ученица. А Бетти… Бетти — это совсем другое.
— И ты с ней… уже?
Произнеся эту глупейшую фразу, Лингеи понял, что никогда еще не был так близко от того, чтобы ему свернули шею как цыпленку. Савард нехорошо сверкнул глазами, но, к удивлению Марульфа, сдержался. Произнес презрительно:
— А в глаз не хочешь? Нет? Я почему-то так и подумал. Так вот. Мои отношения с Беттиной я с тобой обсуждать не намерен. Все. И если хочешь, чтобы я тебе помог, молчи в тряпочку. А то я могу принять другую сторону…. Ну, шучу, шучу…
— А когда ты с этим… Геруленом…
— Никогда. Сейчас смотаюсь к Председателю, узнаю про Гера, а вот к нему сам обратишься. Ты хоть можешь перед ним извиниться и сказать, что был неправ. А у меня такой возможности нет: этот козел пьяный вперся ко мне как к себе домой и обвинял в чем-то, о чем я и понятия не имел, да и сейчас не имею. А я тоже был пьян и навалял ему от души, но извиняться мне не за что.
Савард не стал уточнять, что драка эта произошла отнюдь не у него дома, а в борделе, когда пьяный Герулен действительно вперся в номер и требовал у не менее пьяного Саварда вернуть ему ту шлюху, за которую тот уже заплатил. Саварду было, в общем, все равно, но требований в свой адрес он не выносил и пошел на принцип. Если вспомнить, сколько каждому пришлось выложить, чтобы возместить ущерб и замять дело… Герулен вряд ли это забыл, он хоть и чистокровный эльф, но мужик прижимистый. Да и стариком Эверард зря его назвал: эльфы старыми не бывают. Только вечными.
— Понял, Вер. Герулен и впрямь был не сахар, как и ты, впрочем.
— Я и сейчас не мед. Да, я собираюсь забрать свои вещи. Моя квартирка еще за мной?
— Естественно, другого на твое место мы не брали, да и брать его негде. Так что твои вещи на месте.
В штаб-квартире Магического Совета было тихо и сонно. Это знаменитое на весь мир учреждение находилось в маленьком городе-государстве Лисилии на стыке трех держав. Лисилия была знаменита ежегодными ярмарками и тем, что там можно найти волшебника на любой вкус и карман. Каждый маг из своих заработков отчислял десятую часть Совету, но не жалел об этом: Совет давал магу защиту и подыскивал работу, если тот в ней нуждался. А стоящий на учете безработный маг в Лисилии мог рассчитывать на койку и трехразовое питание за счет Совета.
В случае чего волшебники во всех странах встали бы за свою маленькую державу все как один, поэтому соседи никогда не покушались на суверенитет Лисилии. Благодаря этому город процветал. Единственное, о чем жалели маги Совета, это о том, что они не могут держать у себя под крылом все магические высшие учебные заведения. Лисилия — маленький город, расположить там учебные здания, кучу студентов и преподавателей, не раздвигая городские стены, было попросту невозможно. А на это не согласились бы соседние государства: город магов был у всех как кость в горле. Поэтому Академии и Университеты оказались разбросанными по столицам окрестных держав, а в городе оставались только чиновники.
То есть, в городе высшей властью был Магический Совет, но в дела горожан он не лез, отдав оперативное управление магистратам. В обычное время служащим этого самого Совета было практически нечем заняться.
Так вот, в здании Магического Совета было сонно и тихо ровно до того момента, когда в него как вихрь ворвался архимаг Эверард Савард.
Он вылетел из портала на площади перед входом, пронесся мимо охранника, даже не понявшего, что это было, взмыл на третий этаж и распахнул высокую дверь с табличкой «Архимаг Маелиус Акмар, Председатель Магического Совета». Спросил у вытаращившего на него глаза секретаря: «Май у себя?», — и, не утруждая себя дальнейшими расспросами, ввалился в святая святых.
За столом сидел высокий старик с длинной белой бородой и спал. Вообще-то ничто не мешало Акмару выглядеть помоложе и не носить на подбородке эту ловушку для остатков пищи, но он любил традиции. А по традиции самый главный маг должен выглядеть именно так: благообразным старцем с бородой. От грохота, поднятого Савардом он проснулся, увидел причину шума и недовольно пробурчал:
— Привет, Вер. Вечно ты разгром устроишь. Сядь и посиди тихо для разнообразия. С чем пожаловал?
— С новостями из Эрсаны от Марульфа, — бодро ответил Савард, устраиваясь в кресле.
— А, от этого зануды? Что у него?
— Императрица Матильда лезет в его дела, а он только слегка отбрыкивается.
— Эта дура лезет в дела Академии? Извини за глупый каламбур, ну и дела! Что она в них понимает?
— Ничего, Май, в том то и дело.
Маелиус пошуршал бумагами на столе, вытащил одну, пробежал глазами и удивленно поднял их на Саварда:
— Вер, почему от Марульфа пришел ты? Ты же вроде уволился.
Он помахал в воздухе собственноручно написанным Савардом заявлением с визой ректора.
— Потому что этот перестраховщик боится засветиться перед Матильдой.
— Все действительно так плохо?
— Ну, еще не так, но если пустить дела на самотек, то будет гораздо хуже, чем ты можешь вообразить. Новая война никому не нужна, кроме идиотов, планирующих погреть на этом руки.
Акмар оживился, встал из-за стола и пересел в кресло поближе к гостю.
— Думаешь, будет война?
— Война не война, но что-то будет. Матильда хочет опустить всех магов ниже плинтуса, чтобы задницу ей лизали и не вякали. Вряд ли это ее желание в действии приведет к положительным результатам. С другой стороны, не сама же она это придумала. У нее мозгов не хватит. Кто-то дурищу накручивает.
— Когда Юстин женился на этой идиотке, я не возражал. Полагал, что она будет тихая и кроткая, в политику не полезет, а она вон как! Что же мне Марульф ничего не доложил? Мог бы вынести вопрос на рассмотрение Совета.
— А, толку от вашего рассмотрения. Марульфа ты знаешь, ему только кабы чего не вышло. Всю дорогу занимается умиротворением агрессора. Будь моя воля, я бы на эту сучку с самого начала рявкнул так, что она описалась бы и забыла, как магам козни строить. Но Мар вечно ныл: «Ах, то нельзя, это нельзя, ах, мы права не имеем…». Вот и донылся.
— Знал бы, что Мар такая рохля, он бы у меня до сих пор выше декана не поднялся. На его месте твердость необходима. Только где взять подходящего? Такие как ты тоже не вариант, живенько разнесете любую Академию по камушку. Понятно, с этим придется разбираться. Но это дело небыстрое, а значит не для тебя. Еще раз спрашиваю: с чем пожаловал, Вер?
— Марульф ищет Герулена. Хочет посоветоваться.
Маелис откинулся на спинку кресла и улыбнулся.
— С этого надо было начинать. В кои-то веки разумное желание. Забавно, но Мар нашел того, кто и впрямь может ему помочь. С Гером всегда стоит посоветоваться, не было случая, чтобы он дал плохой совет. Еще бы ими пользовались, был бы рай. Только пришел ты не туда. Герулена здесь нет, и уже давненько он к нам не забредает. Заседаниями манкирует. Но я случайно знаю, кто может про него знать. Года два назад он отправился в гости к твоему дружку Эмилису Авессалому, который обосновался…
Акмар вскочил и начал разгребать бумажки в нижнем ящике стола.
— Ну где же, где… Вечно не найдешь, когда нужно… Вот! Гер, скорее всего, оттуда уже смотался, но Авессалом точно знает, где его найти.
Он извлек из кучи обрывков и клочков сложенный корабликом голубой листок и протянул Саварду. Тот хотел развернуть, но Акмар его остановил: