Лисса передернула плечами, скривилась и отвернулась. Мол, ври больше. Потом резко обернулась и впилась глазами в лицо незадачливого отца:
— Три «ха-ха»! Не убедил. Жила я без клана, и дальше проживу. Это зачем-то нужно тебе. Пока не объяснишь, так и будем воду в ступе толочь.
Этот в высшей степени эффективный трюк она позаимствовала из арсенала своего учителя. Савард с блеском им пользовался, когда студент начинал ему чересчур складно врать. Работал он как часы, и даже в ее несовершенном исполнении не подкачал. Эсгейрд дернулся и заговорил:
— Ты права. Это нужно мне. Бабушка дала мне три года сроку, чтобы я привел к ней свою наследницу. Вернее, наследницу моей матери, так как я наследовать не могу. Понимаешь, у нашего домена большие проблемы. Я бы сказал очень большие. У бабушки было две дочери, и ни одна не родила домену наследницу. У моей матери — только я. Единственный ребенок. А ее сестра, моя тетя, еще до моего рождения сбежала в другой домен. Она могла бы стать старшим демиургом, но предпочла привязать себя к миру, который даже не сама создала, и стала там Хранительницей. В общем, ты наследница.
Дальше он пел о том, как прекрасна будущая судьба Лиссы, а она лихорадочно соображала. Зачем ему лично это нужно, он так и не сказал, но сообщил достаточно. Ох, папочка, ты и втравил дочурку в авантюрку!
Хорошо, что она это заранее из него вытрясла. А то бы сунулась к старухе, а та ее хвать! И прощай вольная жизнь Лиссы Авенар. Учеба, обязанности, гори они синим пламенем… И никакой нормальной личной жизни.
Что этой самой жизни у нее до сих пор и в заводе не было, Лисса старалась не вспоминать. Могла же быть? Чисто теоретически? Ну вот. Осталось выяснить, чем папаше грозит то, что он Лиссу не найдет.
Вопрос она задала, а вот ответ поставил девушку в тупик.
— Лисса, так вопрос не стоит. У нас, демиургов, если должен, то сделаешь. Я тебя нашел, значит, ты встретишься с бабушкой. Чем это закончится, не знаю. Характер у тебя еще похлеще, чем у твоей матери, так что, возможно, сможешь с ней договориться.
Договориться? Он хотел сказать сторговаться! Ха! Бодаться со старой властной грымзой, которая на интригах собаку съела, да не одну, Лиссе не улыбалось. Разница в опыте скажется на результате.
Но, похоже, встречи не избежать. Надо отдавать себе отчет: папаша, хоть и младший, но демиург. Ее магия против его не потянет, а значит, он в любой момент может ее просто спеленать и доставить куда требуется.
Значит, придется идти и стоять там на своем: она не хочет быть наследницей. Ни за что во вселенной.
Понятное дело, будут уговаривать, затем давить… Тут только один выход: упереться рогом и не сдвигаться со своих позиций, что бы ни предлагали и чем бы ни грозили. Но она прекрасно знала: если будут угрожать Бет или даже этому дундуку Саварду, она на все пойдет, чтобы их выручить. А значит, никто не должен понять, как они ей дороги.
Она поднялась, сгрузила грязную посуду в раковину и предложила папаше выпить чаю с пирогом. Тянула время, и думала, думала, думала…
Ничего хорошего не приходило в голову. Эсгейрд разливался, как хороша жизнь демиургов, как талантлива Лисса (он-то откуда знает?) и как здорово будет, когда она научится создавать миры.
Ой, он же сам сказал: демиурги с детства своей профессией овладевают, Лисса опоздала навсегда. Наконец ей надоело слушать эту беззастенчивую рекламу, и она решила прояснить ситуацию насколько возможно.
Для этого она перевела разговор и вдруг как бы по наитию спросила:
— А что, у бабушки было только две дочери?
— Нет, еще пятеро сыновей. Но они не наследуют.
Ага, сыновья не наследуют, но ведь у них тоже могут быть дочки. У тех-то прав побольше, чем у незаконнорожденной Лиссы.
— А у них, что, нет дочерей?
— Почему нет? Есть, и не одна.
А вот это уже совсем возмутительно.
— Так с какого такого… демиурга на мне свет клином сошелся?
— Понимаешь, так как твоя мать не была признана моей супругой, то по нашим законам ты считаешься как бы дочерью моей матери. Наследницей по прямой.
Ох и ни фига себе заявочки! Они там что, все с ума посходили от своего великого могущества? Не иначе, а то бы не выдумали такую глупость.
— Это я, выходит, тебе не только дочка, но и сестра? Вот бредятина! И кто только такие идиотские законы выдумал?
Эсгейрд начал отвечать вдумчиво, но потом вдруг возмутился:
— Прабабушка, вроде. И вовсе они не идиотские!
Девушка презрительно фыркнула:
— Это тебе не видно, потому что привык. А мне со стороны ясно: ничего глупее быть не может. И как еще с такими свернутыми мозгами вы умудряетесь приличные миры создавать? Или на них все разумение уходит, а на внутреннюю жизнь клана умишка не хватает?
Она нарочно его злила, отвлекая от мыслей о своих друзьях, но, кажется, перегнула палку.
— Ну хватит, поболтали, пора и честь знать, — сердито выдохнул младший демиург, — нечего прохлаждаться, бабушка ждет.
Лисса не успела дернуться, как он незаметным глазу движением скользнул к ней, и их охватило сияние портала.
Савард не мог спокойно смотреть на слезы Беттины. Хотелось броситься перед ней на колени, прижать к груди и высушить поцелуями каждую слезинку. Но он только подошел поближе, протянул руку и погладил бедную девушку по густым золотистым волосам, растрепавшимся от беготни.
— Не плачь, Бетти, не надо. Лисса вернется. Ты же видела: она ушла сама. Записки не оставила, значит, планирует скоро быть назад.
Бетти подняла на него заплаканное личико:
— Вер, если бы мы вчера там не остались… Это я виновата! Заставила тебя не вовремя силу тратить.
Если бы она знала! Вчера он просто не захотел сюда идти. Признаваться не следует, но успокоить девочку нужно.
— Ну, если на то пошло, это я виноват, не смог тебя вовремя сюда доставить. Но, скорее всего, это ничего бы не изменило. Пойдем-ка вниз, просканируем кухню. Даже если ничего не осталось от магии… По следам всегда можно сказать, что там происходило.
— И что? — заинтересовалась Бет.
— Возможно, сможем понять, куда она девалась.
Бетти вытерла слезы подолом и поднялась. Перспектива что-то делать, а не сидеть, бессмысленно себя казня, ее взбодрила. Так что Савард поспешил спуститься на кухню и снова там огляделся. Все то же самое. Здесь сидели двое, но их тут давно нет.
Вон посуда в мойке грязная. Судя по тому, как все присохло, ели из нее давно. Но насколько давно? Когда они уходили, здесь все было чистым, значит, не позднее вчерашнего вечера. В спальнях идеальный порядок. Выходит, не ночевали. Одно можно сказать: Лисса ушла отсюда порталом, который не она активировала. Следов ее портала он не почувствовал, времени прошло немного, можно сделать вывод: открыл портал тот, второй. Кто он?
Савард порылся в блокноте, нашел и запустил довольно редкое поисковое заклинание, дающее возможность увидеть след ауры, искренне надеясь, что прошло менее суток с исчезновения девушки. Через сутки все без толку.
След Лиссы нашелся сразу. Она сидела тут, на своем обычном месте, ела и пила. А ее собеседник…
НЕТ! Так не бывает! Вот же он был! Тарелка грязная, ложка, чашка… И стул стоит так, как будто на нем сидели и отодвинули, чтобы встать из-за стола. Но никаких следов ауры нет и в помине.
Беттина глядела на манипуляции профессора широко раскрытыми глазами. Несмотря на то, что заклинание было ей незнакомо, она все поняла и сейчас пребывала в шоке.
— Бет, я ничего не понимаю, — начал Савард, — этого не может быть. Даже немагическая сущность оставила бы свой отпечаток, а тут… Ноль, зеро, пусто… При этом все свидетельствует: кто-то был. Не могла же Лисса нас дурачить?
Бетти задумалась лишь на мгновение:
— Если бы она нас дурачила, везде были бы следы ее ауры. А здесь, вы правильно сказали, ноль. Возможно, этот некто стер свои отпечатки?
— Как? — резонно возразил профессор, — Можно стереть отпечатки пальцев, но ауры? Никогда о таком не слышал. Да и кому в голову придет…