В голосе девушки звучала сталь:
— Подумай головой: я не девчонка, а маг. Квалифицированный маг, можешь мне поверить.
— А я подстраховался.
Эгелен вытащил из кармана браслеты и показал Беттине:
— Видишь? Это наши брачные браслеты. Как только диплом окажется в твоих руках, я защелкну их у тебя на запястьях, и тогда посмотрим, как ты запоешь.
Девушка в ужасе отпрянула: Ансар держал в руках противомагические браслеты, которые магам надевали только в тюрьме по приговору. Потом зашипела змеей:
— Идиот! Ты меня убить хочешь?! Маг не может жить в таких браслетах! Но если ты не понимаешь нормальных слов, объясню это твоей жадности: в них я не смогу работать, а значит вместо прибыли принесу одни убытки.
— Ничего, на время работы будешь их снимать. Ты мне нужна, куколка, и ты будешь моей. Все, разговор окончен.
Он повернулся и медленно пошел к выходу. Бетти снова взмахнула рукой, снимая полог тишины. Лисса бросилась к ней:
— Бетти, ты как? Чем он тебе угрожал, подонок?!
Но ответ он получила не от Беттины.
— Чем-чем… Противомагическими браслетами в качестве брачных. Надо быть внимательнее, Авенар.
Голос Саварда был глухим от душившей его злобы. Плевать ему на Беттину, но угрожать магу связыванием силы — преступление. Это возможно только по приговору суда, и то не простого, а магического. И где он взял эти игрушки, гаденыш? В любом случае их нужно отнять, а парня привлечь к ответственности. Все видели у него в руках незаконные артефакты. Архимаг взмахнул рукой, закрывая аудиторию от любых перемещений. Эгелен не понял его действий и рванул на выход, но плотная упругая невидимая стена отбросила его назад.
— Не так быстро, молодой человек. Выйти отсюда вам не удастся, пока не отдадите то, что так нахально показывали госпоже Комин. Браслеты!
Он протянул вперед руку, прикрыв ее полой одеяния.
— А с какой стати я буду отдавать вам мою собственность? — удивился Эгелен.
— А с такой, милый юноша, что эти браслеты может надеть на госпожу Комин только суд. Не мне вам рассказывать, что бывает за хранение незаконных артефактов. А уж за использование… Так что давайте сюда, пока я не пригласил стражу. И вы добровольно скажете нам, где их взяли, иначе вам придется поведать об этом прокурору под пыткой. Ну так как?
В ответ мужчина вытащил из кармана не браслеты, а лист пергамента и развернул его. Затем, держа на вытянутых руках по очереди дал прочитать его всем присутствующим архимагам.
Ректор прочитал первым, он же первым отступил.
— Дорогая моя Беттина, к сожалению, я не могу ничего сделать. Этот господин получил разрешение императрицы на использование браслетов. Здесь, правда, не указано, что он может надеть их на свою невесту. Но и запретить ему это мы не можем. Однако скажу свое мнение. Беттина! Вам и впрямь лучше умереть, чем дать этому мерзавцу дотронуться до вас хоть пальцем. Простите, что не смог защитить. Моя власть над вами — только до защиты диплома.
Савард упирался, но ему пришлось отпустить Эгелена. Приказ императрицы был совершенно недвусмысленным, и давал предъявителю беспрецедентные права в отношении девушки-мага, названного его женой. Браслеты он получил из императорской сокровищницы. С каким бы удовольствием архимаг вытряс из гада, на каких условиях были получены эти артефакты. Наверняка ведь планировалось что-то против магического сообщества! Но прижать подонка в этой ситуации не получалось. Участь Бетти была решена.
Эгелен ушел, и ректор сменил тон с официального на участливый.
— Дорогая Бетти, не знаю, как тебе помочь. Постараюсь за оставшиеся две недели что-нибудь придумать, но если ничего не получится…
— Спасибо за участие, господин ректор. Если Вы мне не поможете, я помогу себе сама. Живой не дамся.
Голос девушки звучал холодно и твердо и был полон внутренней силы. Это услышали все. Савард впервые подумал, что Авенар не зря избрал эту рыжую своей подругой. Удивительно, но она не вела себя как все бабы, не плакала, не рвала на себе волосы и при этом не впадала в тупую апатию. Она не собиралась уступить и сдаться. Достойное поведение, настоящему мужчине впору.
И тут же архимаг забыл о Беттине, потому что речь пошла о Лиссе. Императрица отказала наотрез. Авенар не имеет права учиться в магистратуре. Если магам угодно делать что заблагорассудится, то они должны поискать для этого другое место: в империи этого больше не будет. В государстве есть порядок, он один для всех. Незаконнорожденные не имеют права занимать высокие государственные должности, а также работать в тех учреждениях, где от них могут зависеть высокородные, а именно: не могут иметь лекарскую практику иначе как в деревне и преподавать иначе как в сельской школе.
Глупая баба позволила себе орать на ректора и топать ногами. При этом она выкрикивала, что маги больно много воли себе забрали, пользуясь попустительством ее покойного мужа, но теперь она наведет порядок. Все будут у нее по струночке ходить. В результате Лиссу после защиты диплома сразу же отправляют в дальнюю крепость на южной границе. Не дадут даже положенный месяц отгулять. Там ей предстоит работать портальным магом. Императрица даже намекнула, что планирует выдать наглую девицу замуж, чтобы обезопасить Академию от ее возвращения.
— Ничего, Авенар, не все потеряно, — мрачно сказал Савард, своим видом опровергая собственные слова, — Ты, главное, не дай себя замуж выпихнуть. Годик поработаешь, а там мы тебя вытащим. Не все этой сучке праздновать, придется и ей поджать хвост.
— Я благодарю Вас, профессор, — прозвучал звонкий голосок Лиссы, — Но не стоит из-за меня стараться и подставлять Академию под удар. Я принимаю свою судьбу. В конце концов, Беттине гораздо хуже, чем мне. Простите.
Она вдруг прижала руку тыльной стороной ко рту и выскочила из аудитории. Пожалуй, впервые Савард подумал о ней как о девушке. Его сердце сжалось от незнакомого, но горького и одновременно сладостного чувства. Плакать побежала, сделал он вывод.
Архимаг был абсолютно прав. Добежав до своей комнаты, Лисса упала в объятья подруги и разрыдалась. За ней зарыдала и Бетти. Обе девушки оплакивали свою безоблачную жизнь в Академии. Самый крайний случай наступил. Побег теперь становился вопросом времени и подготовки. Две недели до диплома, вместо того, чтобы готовиться к защите. они продумывали все детали и раз за разом репетировали запланированный спектакль. У Лиссы было желание смотаться на базу и переместить туда кое-что заранее, но Бетти ее отговорила. Межмировой портал, возможно, и не привлек бы особого внимания, потому что не сопровождался активным выбросом магии в точке входа, скорее увеличенным ее потреблением, а накопители у девушек были наполнены под завязку. Но Саварду такое действие выдало бы их с головой: тот не заметить перемещение просто не мог.
В результате побег назначили на доклад Лиссы, так как он шел первым, а Бетти должна была ей ассистировать при демонстрации работы использованных артефактов и принесенных из других миров диковинок. Дожидаться собственного выступления Беттина не собиралась: ей-то ассистент не требовался. Причиной этого выбора послужило еще и то, что девушкам необходимо было заручиться свидетелями собственной гибели. Кроме приемной комиссии в зале должны были присутствовать масса людей и среди них отец Бет вместе с ее так называемым женихом. Все необходимое рассовали по карманам одежды, которую приобрели в одном из урбо-миров. В удобных комбинезонах из легкой, но плотной ткани карманы располагались даже на спине, так что места хватило с избытком. Все это с успехом прикрывали ритуальные мантии, которые было принято надевать на торжественные мероприятия.
Узнав об участи, которая ожидает его ученицу, профессор Гросвен перестал приглашать ее к себе, предоставив собственной судьбе. Старик просто не хотел еще раз огорчаться, глядя на обреченную. Савард же регулярно вызывал к себе ученика Авенара, снова и снова заставляя шлифовать выступление, как будто от этого что-то зависело. Было видно, как он борется с собой: хочет что-то сказать, но не решается. Наконец за три дня до защиты Лиссе это надоело. Придя в очередной раз к профессору, она сказала с порога: