Джой Филдинг
Бегство Джейн
Уоррену, Шэннону и Анни
1
Восемнадцатого июня 1990 года Джейн Уиттекер вышла из дома, направившись в магазин за молоком и яйцами, и забыла, кто она такая.
Эта беда, которую ничто не предвещало, обрушилась на нее у пересечения Кембриджской и Баудойна. Она сразу узнала перекресток и поняла, что находится в центре Бостона, и, хотя Джейн знала, где она, ей было совершенно не ясно, кто она. Она шла в продуктовую лавку купить немного молока и несколько яиц, в этом она была совершенно уверена. Молоко и яйца были нужны для шоколадного торта, который она намеревалась испечь, но вот зачем и для кого — оставалось полнейшей загадкой. Она отчетливо помнила, сколько унций шоколадного пудинга надо положить в торт, но была не в состоянии вспомнить собственное имя. Больше того, из головы совершенно вылетело, замужем она или одинока, вдова или разведенная, есть у нее дети или нет. Она не знала ни своего роста, ни своего веса, ни цвета своих глаз. Ей был неизвестен день ее рождения и сколько ей лет. Она могла точно определить цвет листьев на деревьях, но была совершенно не способна вспомнить, блондинка она или брюнетка. В общих чертах она знала, куда идет, но не имела понятия, где она была до этого. Господи, что же происходит?
Несущиеся по Баудойну машины замедлили свой бег, а затем остановились. Она чувствовала, что с обеих сторон ее начали обтекать людские потоки, которые стремились на другую сторону улицы так, как будто их тянуло туда магнитом. Одна лишь она стояла на месте, словно приросла к тротуару, совершенно не способная двигаться и едва способная дышать. Осторожно, с обдуманной медлительностью, Джейн наклонила голову, украдкой посмотрела назад через одно плечо, потом через другое. Пешеходы летели мимо, едва ли замечая ее присутствие. Мужчины и женщины спешили без тени сомнения на лицах, спешили уверенно и непоколебимо. Только она одна стояла совершенно неподвижно, не желая — и будучи не в состоянии — двинуться с места. Ее слух отчетливо воспринимал доносившиеся извне звуки: гудки автомобилей, шум моторов, шарканье подошв и стук каблучков по асфальту. Шарканье и стук стихали, как только по улице возобновлялось движение машин.
Вдруг Джейн ясно услышала раздавшийся совсем рядом злой женский шепот: «Маленькая шлюха!» В какой-то момент Джейн показалось, что это замечание относится к ней. Она оглянулась, но женщина была поглощена разговором со своей спутницей и вряд ли даже догадывалась о существовании Джейн. Может, она стала невидимкой?
На долю секунды в голову Джейн закралась безумная мысль, что она мертва. Вспомнился эпизод из старого, когда-то виденного фильма — кажется, он назывался «Зона сумерек», — где брошенная на безлюдной дороге женщина в порыве отчаяния звонит ночью своим родителям, а те отвечают ей, что их дочь давно погибла в автомобильной катастрофе и что это неслыханная наглость — звонить в такой поздний час. В этот момент женщина, которая всего несколько секунд назад злобно искривила губы, прошипев слово «шлюха», заметила Джейн и поприветствовала ее почти ласковой улыбкой, после чего вновь повернулась к собеседнице, и они пошли своей дорогой, растворившись в толпе.
Джейн поняла, что она жива и вполне ясно различима. Ну почему, почему, ради всего святого, она вспомнила какой-то идиотский эпизод из старого фильма, а не свое собственное имя?
К перекрестку подошли еще несколько человек. В ожидании зеленого света они нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Эти люди явно не знали ее. Да и вообще ее никто не сопровождал. Никто не собирался брать ее под руку, и никто не высматривал ее с противоположной стороны улицы, беспокоясь, почему она отстала. Она была одна-одинешенька и не имела ни малейшего понятия, кем бы она могла быть.
— Сохраняй спокойствие, — прошептала она, пытаясь найти ключ к разгадке в звуках собственного голоса, но даже он был ей совершенно не знаком. Голос ничего не сказал ей ни о возрасте, ни о семейном положении; в голосе не было абсолютно ничего примечательного, за исключением звучавших в нем тревожных ноток. Она начала говорить вслух, закрыв губы ладонями, чтобы не привлекать внимания прохожих.
— Не паникуй. Через несколько минут все встанет на свое место. — А это нормально, когда человек разговаривает сам с собой? — Сначала самое главное, — произнесла она и задумалась над смыслом сказанного. Как может она ухватиться за самое главное, если она не знает этого «самого главного»? Джейн сразу поправила себя: — Это неправда. Ты кое-что знаешь. Ты знаешь многое, просто надо найти путеводную нить. — Она подбадривала себя все громче и громче, быстро оглядываясь по сторонам: не слышит ли ее кто-нибудь?